Живи. Работай. 1905 год — твой подвиг. Доверши. Строка за строкой, — не строки, а кирпичи — кирпич за кирпичом — возводи здание. Я тебя люблю. Я не умру. Ты не умрешь. Всё будет.
Чей сон сбудется — твой или мой — не знаю. А м<ожет> б<ыть> мой — только начало твоего. Мои поиски. Твоя встреча.
Живи совсем спокойно. Счастье не должно падать на голову. Я как ты — молния de longue haleine {154}. Живи свой день, пиши, не считай дней, считай написанные строки. Я тебя спокойно люблю — полновластно. Я ведь тебе даже сейчас стихов не пишу — не сводить себя с ума, не вызывать <пропуск одного слова>, не смывать расстояний, не ставить тебя посреди комнаты, не вызывать твоей души.
Я ведь знаю что́ — стихи. (То же, что ты сказал той об истоках прозы.) Стихи — вызывание <пропуск одного слова>. Meisterlehrling {155} (опять Гёте!) — помнишь? [777] Стихи это все сонмы, коими насыщен воздух. Все бывшие и вновь желающие быть, все небывшие, но уже быть желающие. Стихи — заклятье. Стихи — в каком-то пред<еле> — полновластие. Но я не Meister, Борис, a Lehrling {156}.
Ахматова в 1914, кажется, году написала и напечатала
Я всегда (и тогда и сейчас) чит<ала> эти строки с содроганьем. На что решилась! Что на себя взяла! (Гумилев — следствие.)
Я бы не только не написала этих строк, я бы их не подумала, а если бы нечаянно подумала, то с содроганием открестилась бы и отплюнулась.
Потому, Борис, переполненная и захлестнутая тобой (что́ — море!), не пишу тебе стихов, тех же писем, но совершенных.
Я знаю, что больше не должна тебе писать. Ведь ты об этом просил. И ты прав. Иначе — счет дням и жизнь не в жизнь. Давай уговор: я буду тебе писать — пореже — совсем тихо, о здесь, о детях, о стихах, о мыслях. Этой связи порывать не надо. Ведь <оборвано>
Я буду молчать в тебя, расти в тебя, писать в тебя. У меня несколько больших замыслов, надо исполнить хоть один. И я весь день занята — сыном, обиходом, рук не хватает.
Борис, на карточке ты чудный [779]. Поскольку Маяковский воля, постольку ты — душа. Лицо души. Я тебя прекрасно помню — у нас в темноте с письмом Эренбурга. Когда я говорила с тобой, я подымала голову, а ты опускал. Этот встречный жест помню.
Следующее письмо будет о Вандее, о том, как живу.
Итак, через год, сама помогу выехать трезво, весело, в сознании правоты, заработанного права. Я в восторге от твоего решения (вопроса). Мне чтобы любить нужно, чтобы другой был кругом прав. Непогрешим в чутье. — Вот.
Но одна просьба: робкая: хоть пуст<ой> конв<ерт>, но хоть адрес твоей рукой. Не вычеркивай меня окончательно на целый год. Этого не должно. Будь моей редкой радостью, моим скупым божеством (о, это слово я люблю и за него стою, это не «гениальность»), но — будь. Не бросай совсем, не проваливай безвозвратно в рассвет.
Не знаю, когда выедет Эренбург. Вещи сданы. Прошу его еще о синей лампе — для невралгии, — у тебя ведь есть боковое электричество (в стене, для стоячей лампы?).
Кончаю. Иду в сад к сыну.
A Е.Ю. [780] — улыбаюсь. Ты просто не так прочел. Я написала: ты м<ожет> б<ыть> ее любишь (т.е. допускаешь, принимаешь, переносишь, расположен) —ты прочел: ты м<ожет> б<ыть> ее любил. (Расположение ведь не проходит.) т.е. расположение в прошлом, т.e. не расположение в прошлом, а любовь (употребляемый в прошлом, глагол весом / грозен). Милый Борис, ты не мог любить такую (расположенным можно быть к кому угодно, просто поворот тела в сторону, как за ужином), ты мог (можешь) любить себе обратное, но равно-сильное. Она недостаточно улица, чтобы ты ее любил, недостаточно площадь, не блоковская Катька [781] ведь, просто дама. И дама — недостаточно.
И — улыбка ширится — Ланн. Стало быть, орудует вещественными доказательствами. (Книжки, надписи, письма — что еще?) Да, <оборвано>.
Где будешь летом? Где твои будут летом? Как здоровье мальчика? Твой первый оттиск.
Впервые — Души начинают видеть. С. 189–193. Печ. по тексту первой публикации.
777
По-видимому, отсылка к балладе Гете «Ученик чародея» («Zauberlehrling»); впоследствии Пастернак перевел ее.
779
В письме от 20 апреля Пастернак прислал Цветаевой свою фотокарточку:
«Посылаю тебе фотографию. Я ужасно безобразен Я именно таков, как на фотографии, — она удачна» (
780
Эльза Юрьевна Триоле (урожд. Каган; 1896–1970), сестра Л.Ю. Брик; в это время начинающая писательница, впоследствии известная французская романистка. С 1919 г. в основном жила в Париже. В письме от 15 апреля 1926 т. Цветаева рассказывала Пастернаку о встрече и разговоре с Эльзой Триоле (