53-26. Д.А. Шаховскому
St. Gilles, 18-го мая 1926 г.
Милый Димитрий Алексеевич,
Вот стихи, мой любимый цикл «Провода́», который жалела и не давала. Не весь, всех стихов 13 (даю 7), а строк 256 (даю 158) [837]. Делаю это сознательно: читатель быстро сыт, не хочу кормить через силу, не так его люблю (читателя). Но — оговорка: конец, т.е. 2-ая ч<асть> «Проводо́в» должна пойти в следующей книге «Благонамеренного» под цифрами: 7–8 и т.д. Если не согласны, могу сейчас дослать остальное, если не согласны и так — верните.
Стихи трудные, с ударениями, курсивом, переносами (разбивкой) строк. Корректура необходима. Только так и даю. Пояснила (синим) как могла, но — КОРРЕКТУРА НЕОБХОДИМА (с этим родилась, с этим и умру!).
У нас Норд, об океане и думать нечего, мерзнем, кутаемся. С<ергей> Я<ковлевич> на днях приезжает в трогательном самообмане ждущих его Тигра и Эвфрата (я о климате!).
Моя Вандея — суровая, как ей и быть должно.
Очень прошу, милый Димитрий Алексеевич, если уже не выслали наших гонораров С<ергею> Я<ковлевичу>, выслать их мне. Деньги очень нужны. За дачу пришлось заплатить сразу за все полгода — больше 2-х тысяч.
Где будете летом? Что делаете? Пишете ли свое?
Из всех «отзывов» единственный, меня огорчивший, и, вообще, единственный — отзыв Струве [838]. СОВСЕМ НЕ ПОНИМАЕТ СТИХОВ, ни моих, никаких. Френолог бы у него двух шишек не обнаружил: воображения и слуха. (Слух, впрочем, в ушной раковине, а то глубже, — стало быть выемка.)
До свидания. Сердечный привет.
Жду скорейшего ответа насчет «Проводов», В<оля> России тоже просит.
Впервые — НП. С. 367–368. СС-7. С. 39–40. Печ. по СС-7.
54-26. Б.Л. Пастернаку
<Около 22 мая 1926 г.>
Мой отрыв от жизни становится все непоправимее. Я переселяюсь, переселилась, унося с собой всю страсть, всю нерастрату, не тенью, обессиленной жизнью, а живой из живых.
Подтверждение — моя исполнительность в жизни. Я исполнительна как раб. Только унеся вещь из дому, я могу ее понять, изымя<сь>, отвлечась.
Ты не знаешь моей жизни, именно этой частности слова: жизнь. И никогда не узнаешь из писем, я слишком суеверна, боюсь вслух, боюсь сглазить [то, что все-таки, очевидно, является — счастьем] — не объяснить. Боюсь оказаться неблагодарной. Но, очевидно, мне так трудно, так несвойственна мне эта дорогая несвобода, что из самосохранение переселяюсь в свободу — полную. В тебя.
Борис, ни один мой час не принадлежит мне. Никуда не могу уйти, все заранее распределено. Я бы и умереть не могла — п<отому> ч<то> распределено. Кем? Мною. Моей заботой. Я не могу чтобы Аля не мылась: Аля, мойся! по 10 раз. Я не могу чтобы газ горел даром, я не могу, чтобы Мур ходил в грязной куртке, я не могу. — У меня горд<ость> нищего — не по карману, не по собственным силам. И вот, как заведенная: <оборвано>. Борис, я тебя хочу — без завода, в каком-то жизненном промежутке, в состоянии паузы. Такая пауза — мост, поезд, всё, что движется: переносной пол, maison roulante {172} — моего (и м<ожет> б<ыть> твоего) детства.
Я ненавижу предметы — я загромождена ими. Точно мужчина, давший честное слово уехавшей жене, что все будет в порядке. Поэтому — не упорядоченная жизнь, а безумие, вдруг среди раз<говора> — срывается, забыла вывешено ли полотенце: солнце, нужно воспользоваться.
Словно вытверженный урок — как Отче Наш, с которого не собьешь п<отому> ч<то> не понимаешь ни слова.
Нынче письмо от Аси. Есть о Мо́лодце. «Борис, по своей добр<оте> увидел в конце простое, освобождение и порадовался за тебя». Ты опять прав. Конечно, и постое освобождение: от чего? от насилия жизни, от непременности жить. [Она честно как нужно оберегалась от счастья. Оно пришло. Разве важно — что именно во время Херувимской? [839] Я сама вздохнула, когда кончила, осчастливленная за нее — за cебя. Что они будут делать в «огнь-синь»? [840] Лететь в него вечно. Так я вижу счастье. Никакого сатанизма. Просто сказка, как упырь — силой любви — превр<ащается> в человека (его нарастающие, крепчающие предостережения, его мольбы!) А человек — Mаруся — силой той же любви в упыря <вариант: нечеловека> (перешагнула же через мать! — через себя! — в конце: через ребенка и барина). Как в Греции: любовь делает богов людьми и людей — богами.
837
Цикл «Провода» (1923) посвящен Б. Пастернаку. Цифра 12 в письме переправлена на 13 и к ней сделано следующее примечание Цветаевой: «При подсчете оказалось 13. Не даю, очевидно, из-за инстинктивного нежелания чертовой дюжины» (
838
Заметка П. Струве «О пустоутробии и озорстве» была напечатана в рубрике «Заметки писателя» газеты «Возрождение» (1926, 6 мая). Статья содержала резкий отзыв и о статьях Адамовича, цитированных в «Цветнике», и о стихотворении «Старинное благоговенье». П.Б. Струве отмечал, что «при известной личной одаренности самих пишущих» и то и другое «предметно безнужно. Ни к чему. Безнужно, ибо беспредметно. Безнужно, ибо невнятно».
839
Херувимская — духовная песнь православной церкви, получившая свое название от первых слов текста «Иже херувимы». Поется на Литургии и служит подготовкой верующих к великому входу. Херувимская песнь — одно из самых красочных священнодействий.