Всё, что бы я хотела своего в России, должно было идти через тебя. Я не хочу другого приемника (от приятие). Мне вообще ничего не нужно, кроме тебя.
Борис, тебе не будет ново во мне в глубине. Помнишь те годы? Ты просто возвращаешься на дно меня, жить молча. Эта весна была взрывом. (Из предполагаемой статьи о твоей прозе: Б<орис> П<астернак> взрывается сокровищами [1056].) Твоя весна 1926 г. взорвалась мной.
Борис, я опять буду называть твоим именем: колодец, фонарь, самое бедное, одинокое. Car mon pis et mon mieux — sont les plus déserts lieux {231} [1057]. Борис, это Я написала.
Это первые мои слезы, первые вообще слезы, которые вид<ит> мой сын. У тебя еще будут дети.
Буду присылать тебе, по возможности, всё написанное, без одной строки, пока не позовешь. Теперь я без фабулы, надо приниматься за Федру.
<3апись после письма:>
Буду одурять себя ходьбой. Я кажется ловлю себя на полн<ом> покое, точно все слезы пролила сразу. Поняв, что не… кровь между (ибо для меня это — кровь), я поняла, что между нет ничего, т.е. то, что всегда было, привычная гора, беда, стена, не новая. С эхо (эха'ми!), не матрасная.
Впервые — Души начинают видеть. С. 264–268. Печ. по тексту первой публикации.
94-26. С.Н. Андрониковой-Гальперн
St. Gilles, 12-го августа 1926 г.
Дорогая Саломея!
Где Вы и что Вы?
У нас съезд: был Св<ятополк>-М<ирский>, сейчас С<ув>чинские и еще две дамы, одна, променявшая на С<ен->Жиль — Ниццу, другая, бросившая ради нас (песок включая) четверых детей. Все это с трудом спевается. Часов в сутках все столько же, а каждому нужен свой.
Я последний раз на океане, всю душу вымотала, лежачи, ежедневное обязательное поглупение на четыре часа. С<ув>чинский сочувствует, хотя здесь всего третий день.
Получила Jeune homme {232} [1058], спасибо, хорошая книга, книга равная доброму делу. Многим бы следовало ее прочесть. Разоблачение обольщения.
Кончила последнюю поэму за это лето (Лестницу). Сейчас дорабатываю большую драматическую вещь — Тезея — написанного два года назад, хочу сдать в Совр<еменные> Записки, чтобы не совсем разгрызться. Сдала в Волю России конец цикла Деревья (начало в последнем №) [1059]. С грустью вижу, что у меня пропадает очередная книга стихов (так уже пропали две до Ремесла). Все стихи с 1922 г. по сей, т.е. все стихи, написанные заграницей. Многие из них печатались по журналам, но это не то. Книга — этап.
С радостью услышу о Вас, думаю, что Вы уже уехали. Когда будете в Париже? Я — не знаю. С Чехией пока ничего не выяснено. Последнее письмо печальное: Вас чехи считают отрезанным ломтем. Достоверно отрезанным, раз сами отхватили!
До свидания, пишите, целую Вас.
Когда С<ув>чинская зашла в фотографию за карточками, барышня, радостно:
— Ah je sais ce que vous voulez dire: avec le Charlot! {233}
(NB! М<ир>ский никогда не видал Чаплина! [1060])
Впервые — ВРХД. 1983. № 138. С. 169–170 (публ. Г.П. Струве). СС-7. С. 101. Печ. по СС-7.
95-26. P.M. Рильке
St. Gilles-sur-Vie 14-го августа 1926 г.
Дорогой друг,
получил ли ты мое последнее письмо? Спрашиваю, потому что бросила его в отходящий поезд. Почтовый ящик выглядел весьма зловеще: пыль в три пальца и огромный тюремный замок. Я это заметила уже бросив письмо, рука слишком поторопилась — письмо, наверное, там и останется — до Второго пришествия.
Примерно дней десять назад. Содержание? Письмо и есть — содержание, стало быть, его не имеет, и все же, не вдаваясь в подробности: нечто о том, чтобы спать вместе, тебе и мне (et le lit — table évanouie {234} [1061]).
спина; стол: локоть. Человек сам есть постель и стол и, значит, иметь их не должен.
(То письмо звучало совсем иначе, и поезд, который его… несет и хоронит — свистел и выл иначе, чем пассажирский. Если я его услышу, я сразу пойму, там ли еще мое письмо.)
Дорогой Райнер, Борис мне больше не пишет [1062]. В последнем письме он писал: все во мне, кроме воли, называется Ты и принадлежит Тебе. Волей он называет свою жену и сына, которые сейчас за границей [1063]. Когда я узнала об этой его второй загранице, я написала: два письма из-за границы — хватит! Двух заграниц не бывает. Есть то, что в границах, и то, что за границей. Я — за границей! Есмь и не делюсь.
1056
Набросок статьи Цветаевой о прозе Пастернака см. СС-4. С. 595–597. «Б.П. взрывается сокровищами» — заключительная фраза наброска.
1057
Строки Марии Стюарт, приведенные Пьером де Бурдейлем, сеньором Брантомом (ок. 1540–1614) в своих «Мемуарах».
1058
Jeune homme. — Возможно, речь идет о книге писателя-юмориста, прозаика и драматурга Тристана Бернара (Tristan Bernard: 1866–1947) — романе «Mémoires d'un jeune homme rangé» («Мемуары порядочного молодого человека», 1899) (коммент. В. Лосской и Г. Мацнева).
1059
Цикл из восьми стихотворений «Деревья» был напечатан в № 5 (1–3) и № 8/9 (4–8) журнала «Воля России» за 1926 г.
1060
Charlot. — Чарли (Чаплин) или бродяга наподобие его героев. Чаплин Чарлз Спенсер (1889–1977) — американский актер, кинорежиссер. Создал в кинематографе образ «маленького человека».
1061
Из стихотворения Рильке «Combien a-t-on fait aux fleurs» из сборника «Vergers» («Сады»).
1062
В письмах от 30 и 31 июля 1926 г. Пастернак просил Цветаеву, ввиду сложных психологических переживаний, касавшихся его жены и сына, приостановить их переписку.
1063
Евгения Владимировна Пастернак (урожд. Лурье: 1899–1965) с сыном Евгением (1923–2012) находилась в Германии в июле-августе 1926 г. Ее поездка в Париж, о которой Пастернак писал Цветаевой, не состоялась.