Дорогая Анна Антоновна [1111],
Простите, что так долго Вам не писала. Виной — переписка большой драматической поэмы Тезей, 1-ой части трилогии, написанной в Чехии. в<19>24 г. [1112]
Переписываю на всякий случай, потому что еще не знаю, где пойдет. А поместить надо — с прекращением чешской стипендии совсем обнищали. Летом ничего не печатала, — все журналы отдыхали. На обратный путь придется занимать по 20 фр<анков> у знакомых. Дадут, как всегда, самые бедные. Так, в августе, когда нам было так плохо (прекращение стипендии), нам сразу прислали по 100 фр<анков> двое сережиных приятелей, бывших чешских студентов, один — маляр, другой — шофер на грузовике. От богатых ждать нечего, им самим нужно.
В нынешней нищете своей я неповинна, — работала как никогда. Три поэмы за́ лето и переписанный, т.е. подготовленный и местами за́ново написанный, Тезей. Кроме того — вся работа по дому на мне: кухня, стирка, починка, заботы о Георгии, который не только ходит, но бегает — и бегает всюду, нужно непрестанно следить. В меня, очень живой.
С ужасом думаю о долгах лавочникам. Здесь манера — приходить на дом за заказом и предлагать, даже навязывать. Сколько раз просила: «нет денег, не приходите!» — «Vous payerez après»! {254} (Чем?!). Впрочем, кредит нас в свое время спас, был месяц полного нищенства, все наличное уходило на молоко и хлеб.
Последние известия из Чехии печальные. Сергей Ив<анович> Варшавский [1113] сообщил мне, что, по словам Мих<аила> Лаз<аревича> Заблоцкого [1114], мне и в половинной (500 кр<он>) стипендии отказано. Во многих письмах из Чехии намеки, что вернись я, мне бы возобновили ссуду полностью, но как я могу вернуться, когда С<ергей> Я<ковлевич> связан редактированием «Вёрст» (высылаю № 1): кстати, дающих ему 1.000 фр<анков> с номера, а № выходит раз в 4–5 мес<яцев>. Издание идейное, деньги случайные, больше платить не могут.
Я уже стольких просила в Чехии похлопотать за меня — что отчаялась. Я убеждена, что увидь г<осподин> Гирса мой рабочий день, — хотя бы стол! — он первый постоял бы за меня, т.е. за 500 кр<он> ссуды. Кроме труда у меня в жизни нет ничего, да, в конце концов, — и не нужно ничего: возможности работать. Трех спокойных часов в день.
Отнимите у меня писанье — просто не буду жить, не захочу, не смогу. Только писаньем уцелела в Сов<етской> России. Только тетрадью живу все эти годы за границей. Это — моя судьба. Труда для себя и здоровья для своих — больше мне, в чистоте сердца, не нужно ничего.
Самое растроганное и умиленное спасибо за Ваши 100 кр<он>, они нас спасли. Верну при первой возможности, этот долг свят.
Страшно хотелось бы, хоть бы на месяц, в Прагу, но — не говоря уже о проезде! — не могу оставить детей и С<ергея> Я<ковлевича>, который постоянно хворает. Легкие и общий упадок сил.
Нежно целую Вас и Ваших. Скоро пришлю фотографии Георгия. Что скажете о «Верстах»?
P.S. Посоветуйте, к кому мне еще обратиться с просьбой о ПОЛОВИННОЙ ССУДЕ? Своих знакомых просила всех.
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 48–50. Печ. по тексту первой публикации.
107-26. В.Б. Сосинскому
St-Gilles, 27-го сент<ября> 1926 г.
Дорогой Володя,
Простите за всю эту тревогу. Если бы знала, что Вы так каторжно работаете, ни за что не затевала бы. Два слова о ключе и мифологии: если же мифологии на Rue Rouvet нет — она в Праге, больше быть ей негде. Второго ключа не досылаю, потому что 2-го, в субботу, с Божьей помощью, выезжаю сама — я и дети
Итак, скоро увидимся. Рада буду повидать и угостить Вас в нашем новом (лесном) жилище [1115]. Устроим новоселье, на котором будем пить здоровье других планет. То, что человек, хотящий писать свое, должен 13 часов в день выбрасывать написанное другими, — и для чего? чтобы есть, а есть? чтобы жить, то есть 13 часов в день швыряться газетным барахлом — навсегда отвращает меня от нашей.
Негодование — вот что во мне растет с каждым годом — днем — часом. Негодование. Презрение. Ком обиды, растущий с детства. Несправедливо. Неразумно. Не по-божески. Есть у Блока эта интонация в строчке:
Не это (13 часов в день) нам обещали, когда мы рождались. Кто-то не сдержал слова.
1112
1-ая часть трилогии. — «Ариадна». См. коммент. 9 к письму к A.A. Тесковой от 8 июня 1926 г.
1113
Сергей Иванович Варшавский (1879 — после 1945) — присяжный поверенный, журналист, публицист. В эмиграции жил в Чехословакии. Преподавал на Русском юридическом факультете. Председатель Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии (1934–1939). В 1945 г. арестован советскими специальными службами и увезен в СССР.
1115
При доме, который сняла Цветаева в парижском предместье, был небольшой сад. См. также письмо 105-26 к A.A. Тесковой от 24 сентября 1926 г.