С<ережа> в евразийство ушел с головой [1232]. Если бы я на свете жила (и, преступая целый ряд других «если бы») — я бы наверное была евразийцем. Но — но идея государства, но российское государство во мне не нуждается, нуждается ряд других вещей, которым и служу.
Сторонне же говоря — евразийские семинары (Карсавин, Вышеславцев и др.) — большое добро [1233]. Жаль, что их письменности, пока, ниже их устности их нужно слушать, а не читать (не о названных говорю, хотя Карсавин, напр<имер>, в реплике — блестящ) —
№ III Вёрст обещает быть прекрасным. Не оповещаю только из суеверия. Попадался ли Вам на глаза № 1 Русской Мысли? Единственный (и какой!) свет — письмо Рильке о Митиной Любви [1234]. С Рильке — о Бунине — чувствуете все великодушие Рильке? Перед Рильке — Бунин (особенно последний) анекдотист, рассказчик, газетчик.
Вспоминаю Прагу, и где можно, когда можно, — страстно хвалю.
Да! а С<ло>ним (подобие постоянной души — после лекции) тогда конечно был опьянен словом, т.е. путем слова раскрывающейся в нем души — неуловимой, ибо — тут же, с закрытием рта, улетучивающейся. Пребывай она в нем — он был бы: ein grosser Mensch {276}.
Дорогая Анна Антоновна, Вы один из редких людей, которым мне постоянно хочется писать, а еще больше — говорить. Верю в — не сейчас, так потом — осуществимость Парижа, в поездку в Версаль, во все, что расцветет во мне парижского — только с Вами.
Скоро переезжаем, хозяйка набивала сразу 3 тыс<чи> фр<анков>, из которых (живем двумя семьями) на нас приходится половина. Платить невозможно, — итак: прощай, сад! прощай, парк! Но в Bellevue с Вами все-таки съездим из какого-нибудь другого за́города, п<отому> ч<то> в Париже, к счастью, жить невозможно.
Да, Вы наоборот знаете, что Неандер (монархист, председатель Орасо, участник Зарубежного съезда и прочая — и прочая — и прочая) перешел к большевикам [1235], а Ходасевич (друг и сотрапезник Горького, посетитель коммунистических кремлевских журфиксов, — затем сотрудник Дней затем «Последних Новостей») в «Возрождении» Struve (Струве) [1236].
Оба продались.
Закончу письмо Муром и Алей. Мур понемножку, но говорит, — много слов и несколько фраз, отлично понимает картинки. Каждую ночь перелезает из своей кровати в нашу с Алей — досыпаем ночь втроем. Аля образцовая сестра, но — бедная девочка — из-за смерти француженки не учится, так жаль. Француженка, по дружбе, брала 7 фр<анков> (!) за урок, дешевле 15 фр<ранков>, не считая дороги, не найдешь. Иждивение мне пока из Чехии, слава Богу, идет. Напишите, дорогая Анна Антоновна, кого из чехов благодарить? Неловко — получать и молчать!
Целую Вас нежно, спасибо за любовь и память. Сердечные приветствия от С<ергея> Я<ковлевича> и меня Вашей матушки и сестре.
Пишите!
Скоро масленица как хотелось бы Вас пригласить на блины!
<Приписка на Алинам письме:>
Ради Вакхова возгласа вслед Тезею: Бог! и была написана вся вещь [1237]. Ваше прозрение — гениально.
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 48–50 (с купюрами). СС-6. С. 354–355. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 57–60.
Приложение: письмо Али.
11-27. C.H. Андрониковой-ГАльперн
Дорогая Саломея,
Спасибо за извещение, которым очень огорчена — и за сестру (умершей) [1238] и лично. (Я сейчас в большой волне сочувствия — такому.)
1232
См. коммент. 8 к письму к П.П. Сувчинскому и Л.П. Карсавину от 9 марта 1927 г.
Ср. также в одном из его писем того времени:
«Сейчас стою во главе Парижского Евразийского клуба. Мало-помалу все молодое и способное к самостоятельн<ому> творчеству переходит к нам. <…> Работать приходится на сотню фронтов и по сотням русл. Не хватает рук, головы и времени. Конечно — главное не здесь, а „там“. Но здесь — „точка“» (
1233
Евразийские семинары. — Евразийский семинар был открыт 1 ноября 1926 г. как «школа для выучки „нового поколения“ из людей разных возрастов и разных направлений». Председательствовал В.П. Никитин. Первую лекцию «Общая характеристика евразийства» прочел Л.П. Карсавин. Семинар проходил по понедельникам в помещении, которое арендовало в Париже Общество взаимопомощи русских женщин (11-bis, rue de Magdebourg, 16-е) (
1234
В первом номере за 1927 г. журнала «Русская мысль» был помещен перевод письма Рильке к одному из сыновей редактора, Льву Петровичу Струве (1902–1929) (без указания адресата), в котором был дан анализ повести И.A. Бунина «Митина любовь». Письмо было написано в ответ на просьбу объяснить, как Рильке толкует это произведение Бунина. Далее шла статья Г.П. Струве «Р.-М. Рильке о И.A. Бунине».
1235
Борис Николаевич Неандер (1893–1931, Москва) — юрист, студенческий деятель, журналист. В эмиграции в Чехословакии, жил в Праге. Участвовал в деятельности студенческих организаций. Член редколлегии журнала «Студенческие годы» (Прага) (1923–1925). В 1925 г. переехал во Францию. Участник Российского зарубежного съезда в Париже в 1926 г., представлял интересы национальной молодежи. Во второй половине 1920-х г. перешел на сторону большевиков, уехал в Советский Союз. Работал в газете «Вечерняя Москва». Орасо — правильно: ОРЭСО (Объединение русских эмигрантских студенческих организаций).
1237
Заключительная сцена четвертой картины драмы «Тезей» («Ариадна»). В черновой тетради Цветаева записала:
«Чем-то (сейчас еще не знаю, чем) Вакх одолевает. Тезей уже хочет склониться к спящей. Голос: — „Не искушай естества! От рук, протянувшихся навстречу, ты не уйдешь. Простись с ней в мыслях (внутри)“. — Тезей без оглядки идет на свет. Можно (после некоторой тишины) звук весел. Ариадна продолжает спать. / Можно, как последнее слово в картине, голос Вакха — Бог!» (
1238
О ком идет речь, установить не удалось. Известно лишь, что в январе 1927 г. умерла дочь у сестры Д.П. Святополк-Мирского, Софьи Петровны.