Марина Цветаева. Письма 1924-1927

Отец — Яков Константинович Эфрон, православный, в молодости народоволец [1271].

Мать — Елисавета Петровна Дурново [1272].

Дед — Петр Аполлонович Дурново, в молодости гвардейский офицер, изображенный с Государем Николаем I, Наследником Цесаревичем и еще двумя офицерами (один из них — Ланской) [1273] на именной гравюре, целой и поныне. В старости — церковный староста церкви Власия.

Мой муж — его единственный внук [1274].

Детство: русская няня, дворянский дом, обрядность [1275].

Отрочество: московская гимназия, русская среда.

Юность: женитьба на мне, университет, военная служба, Октябрь, Добровольчество.

Ныне — евразийство [1276].

Если сына русской матери и православных родителей, рожденного в православии, звать евреем — 1) то чего же стоят и русская мать и православие? — 2) то как же мы назовем сына еврейских родителей, рожденного в еврействе — тоже евреем?

Ходасевич, говорящий об одном из редакторов, носящем фамилию Эфрон, был… точнее.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем, вы оба должны сделать Сувчинского [1277] — поляком, Ходасевича — поляком [1278], Блока — немцем (Магдебург) [1279], Бальмонта — шотландцем [1280], и т.д.

Вы последовали здесь букве, буквам, слагающим фамилию Эфрон — и последовали чисто-полемически, т.е. НЕЧИСТО — ибо смеюсь при мысли, что вы всерьез — хотя бы на одну минуту — могли счесть С<ергея> Я<ковлевича> за еврея.

Вы — полемические побуждения в сторону — оказались щепетильнее московской полиции, на обязанности которой лежала проверка русского происхождения всякого юноши, поступавшего в военное училище, — и таковое происхождение — иначе и быть не могло — за С<ергеем> Я<ковлевичем> — признавшей.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем вы 1) вычеркиваете мать 2) вычеркиваете рожденность в православии 3) язык, культуру, среду 4) самосознание человека и 5) ВСЕГО ЧЕЛОВЕКА.

Кровь, пролившаяся за Россию, в данном случае была русская кровь и пролита была за свое.

Делая С<ергея> Я<ковлевича> евреем, вы делаете его ответственным за народ, к которому он внешне — частично, внутренне же — совсем непричастен, во всяком случае — куда меньше, чем я!

_____

Наднациональное ни при чем, с какой-то точки зрения Heine и Пастернак не евреи, но не с какой-то, а с самой национальной точки зрения и чувствования — вы неправы

и не вправе.

Говорите в своих статьях о помесях, о прикровях, и т.д., ссылаться на еврейство «одного из редакторов» я воспрещаю [1281].

Марина Цветаева

P.S. Евреев я люблю больше русских и может быть очень счастлива была бы быть замужем за евреем, но — что делать — не пришлось.

Впервые — Revue des Études slaves. С. 211–212. СС-7. С. 184–185. Печ. по СС-7.

17-27. C.H. Андрониковой-Гальперн

Bellevue (S. et О.)

31, Boulevard Verd

22-го марта 1927 г.

Дорогая Саломея,

Забыла вчера две важных вещи:

1) Надо мной висит зуб, то есть необходимость вставить. Помните, Вы говорили о зубном враче, могущем начать без залога и ждать несколько времени. Если все это так — вот моя просьба: позвоните ему и попросите назначить возможно скорее, и, по назначении, сообщите мне вместе с адресом и какими-нибудь топографическими данными. Поеду, видно, одна, С<ергей> Я<ковлевич> болен надолго.

Да! и предупредите его, пожалуйста, что уплачу после вечера, в середине апреля. Чтобы мне уже придти на готовое (NB! его огорчение).

Второе.

Помните, Вы говорили, что у Вас есть шкаф и, кажется, столик. Если это мне не помни́лось, можно ли их будет взять, то есть когда, в какие часы кто-нибудь дома и бывает ли дом безлюден? Дело в том, что, кажется, из загорода ездят такие messagers ^{280}, за поручениями, сравнительно доступные. Нужно знать, когда можно ему назначить.

_____

Милая Саломея, хотите разгадку — полу-трагедии, Вашей и моей? Вас всегда будут любить слабые, по естественному закону тяготения сильных — к слабым и слабых — к сильным. Последнее notre cas ^{281}, в нас ищут и будут искать опоры. Сила — к силе — редчайшее чудо, на него рассчитывать нельзя.

1271

Я.К. Эфрон (1854–1909). В выписке из копии метрической книги, свидетельствующей о рождении и крещении С.Я. Эфрона, в графе сведений о родителях значится: «Московской губернии, Подольской 2-й гильдии купец Яков Константинович Эфрон, реформаторского исповедания, и законная жена Елисавета Петровна, православного исповедания» (Частный архив, Москва). Я.К. Эфрон и Е.П. Дурново состояли членами народовольческой организации «Земля и Воля», в 1879 г. примкнули к группе «Черный передел». Об их революционной деятельности см., например: Эфрон А. С. 43–44, 46–47 (глава «Ее муж. Его семья»).

1272

Е.П. Дурново (1855–1910). Ее участие в народовольчестве нашло отражение в воспоминаниях Н. Морозова. Повести моей жизни. Т. 2. М.: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1933 (С. 233–245: глава «Лиза Дурново»), а также в очерке И. Жук-Жуковского «Елизавета Петровна Дурново-Эфрон», опубликованном в журнале «Каторга и ссылка» (М. 1929. № 12 (61). С. 145–163).

1273

Возможно, Ланской Петр Сергеевич (ум. в 1853 г. в чине генерал-лейтенанта).

1274

Следует читать «его единственный ныне живущий внук». У Сергея Яковлевича было четыре брата: Петр (1881–1914), Глеб (1891–1898), Константин (1895–1910) и Алексей (умер в младенческом возрасте).

1275

Об атмосфере, царившей в эфроновском доме, женитьбе С Эфрона и др. см.: Эфрон А. С. 46–47, 50–51.

1276

Евразийское движение возникло с выходом в Софии в 1921 г. сборника «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев», содержавшего статьи теоретиков П.Н. Савицкого, П.П. Сувчинского, Н.C. Трубецкого и Г.В. Флоровского. Как писала 3. Шаховская в статье «О „соблазне“ Евразийства» (Русская мысль. 1983. 24 марта. С. 12), «среди основоположников Движения найдем мы профессоров В.Н. Ильина, Г. Вернадского, Б. Вышеславцева, Сеземана, Л. Карсавина, Р. Якобсона, Н. Алексеева. Они, как и многие другие евразийцы, лингвисты, ориенталисты, философы, богословы, историки, этнографы, экономисты, геополитики, занимали лучшие кафедры в Берлине, Лондоне, Праге и других европейских городах». Научная и идеологическая система евразийства отличалась глубокой сложностью и рассматривала Россию как некий «Континент-Океан» со своими совершенно своеобразными географическим положением и культурным миром. В результате неоднородности и внутренней противоречивости движения, оно за короткий период вылилось в различные течения, довольно различавшиеся между собой, порой полярные прежде всего в оценках происходящего в России.

С.Я. Эфрон примкнул к евразийскому движению еще в Чехословакии. В 1926–1929 гг. он стал в Париже более заметной фигурой в движении (в 1928 г. вошел в редакционную коллегию газеты «Евразия»), что объяснялось не только его сближением с Сувчинским и Карсавиным или самоотверженной издательской работой. В эти годы социально-политическая проблематика и партийно-организационный активизм окончательно возобладали в евразийстве, отодвигая на задний план то, что, собственно, и составляло его исходную теоретическую базу. Свойственная движению изначально антиреставраторская позиция переходит теперь в попытки дифференциации «западнического» коммунизма и большевизма «русской стихии», тогда как в левонастроенной парижской («кламарской») группе, где активен был С. Эфрон, она все более явно окрашивается в просоветские тона. Именно этой потерей самостоятельности и независимости (на фоне чекистских провокаций, слухов о прямой вербовке и фактов, ее подтверждающих) объясняется отход от движения в 1928 г. Н.С. Трубецкого и H.H. Савицкого, через год — П.П. Сувчинского и вскоре последовавшая самоликвидация журнала. Однако С.Я. Эфрон уже в 1926 г. был к такой потере вполне готов. В начале июля, после выхода первого номера «Верст», он излагал Сувчинскому свою программу новой издательской деятельности на иностранных языках: «Не пресловутая наша пропаганда евразийства, а пропаганда евразийцами советского дела» (Revue des Études slaves. С. 215–216).

1277

П.П. Сувчинский был поляк по отцу (граф Шелига-Сувчинский).

1278

Дел Ходасевича по отцу был польским дворянином.

1279

Прадед Блока по отцу был уроженцем мекленбургских земель (северная Германия).

1280

Предание о шотландском происхождении бытовало в семье Бальмонта.

1281

Сувчинский, в сущности, должен был полностью согласиться с содержанием (если не с тоном) цветаевского письма. Об этом свидетельствует письмо к нему от 17 марта 1927 г. Д.П. Святополк-Мирского, который отозвался на «инцидент» с Цветаевой:

«Марина полна неожиданностей, но я считаю, что Вы поступили нетактично и защищать Вас перед ней не буду. Нашу батавскую слезку надо беречь, она разлетается от одного укола. Напомню Вам, что по поводу статьи Ходасевича Вы, в письме ко мне, в числе преступлений его сочли „указание на еврейское происхождение Эфрона“» (Письма Д.П. Мирского П.П Сувчинскому. С. 81).