Борис, это страшно сказать, но я ТЕЛ<ОМ> ни<когда> не была, ни в любови, ни в материнстве, всё через: отсвечива<ло> <вариант: отсветом> в переводе с (или на́).
Смешно мне тебе, незнакомому, невиданному (разве только что во сне!) — за тридевять земель — писать такое. [Я никогда не думала о тебе в этой области — ну руку к губам, ну головой на грудь.] Я мало думала о тебе в этой области <вариант: таком> — ожогами — не для́ (длительн<ость>). А за последний год совсем нет — ты стал младшим братом Рильке. А сегодня! И такая жгучая жалость, что не бывать, не бывать! Ведь целый мир [пропадет потонет] — пойдет ко дну! (а мог бы взорваться <вариант: открыться!>. Я бы такие слова нашла, самые (о <линии?> говорю) чистые, с<амые> точные. (Читатель бы думал, конечно, что я пишу о Царстве Небесном, как меня сейчас здесь все <подчеркнуто дважды> обвиняют (Бунин, Гиппиус, молодежь, критика) обвиняют в порнографии за стих — [1330]
[Точно душу можно дать иначе как через тело! Точно (о <ненаписанном?>) тело иначе как через душу.]
Ты, Борис, в этом мире уже был в Сестре моей Жизни — огненная чистота, огненная <вариант: огневая> чистка этой книги! Тогда, когда писала [1331], умолчала — ТАЙНУ. [Есть стр<оки>, от которых, правда, озноб по хребту] Но ты не замкнул его ночью, разлил его по кругу дня, втянул в него деревья, тучи, пр. Это (тай<ну>) в твоей книге просмотрели все.
Я не говорю о Liebeslieder {295}, я говорю о <пропуск одного слова>. Есть строки тождественные, однозначные, равнодействующие. Ты их знаешь.
Ка<кая> чудн<ая> стра<на> для открытий — твоих и моих. Це<лая> сокровищница подобий, соответствий, це<лый> свод (грот!) законов. И всё это нельзя {296}.
Пишу тебе по проставлении последней точки книги «После России», в первую секунду передышки. Завтра сдаю. Две нач<атые> вещи: одну хочется, другую нужно (долг чести) [1332].
Тот свет, Борис, это ночь, утро, день, вечер и ночь с тобою. Это — КРУГЛЫЕ СУТКИ! А потом спать.
Борис, почему я ничего не мыслю долгим? М<ожет> б<ыть> потому что — вечная?
Борис, это письмо — порви, голубчик. Ты этого письма не читал, а я не писала. <Над строкой: Я его никогда не писала, а ты не читал.> Пусть оно останется как твоя собств<енная> мысль (домысел).
Не пойми меня превратно: я живу не чтобы стихи писать, а стихи пишу чтобы жить (Кто же конечной целью поставит — писать стихи?) Пишу не п<отому> ч<то> знаю, а для того, чтобы знать. Пока о вещи не пишу (не гляжу на нее) — ее нет. Мой способ знания — высказыванье: попутное знанье, тут-же знанье, из-под пера. Пока о вещи не пишу, не думаю о ней. (Ты — тоже ведь.) Перо — русло опыта: сущего, но спящего. Так Сивилла до слов — не знает. (Ахилл у Сивиллы. Она об Ахилле никогда не думала. Сивилла знает сразу.) [1333] Слово путь к вещи. Потому мне <пропуск одного слова> с тобой нужно не для того, чтобы написать стихи (не сбиться!!!), а [чтобы по написании узнать, что (и что́) она была] для того чтобы через стихи узнать, что́ такое ночь. Стихи — так ведь? — осознание прозрения (прозрение осознания).
Ты мне, Борис, нужен как тайное, как неизбывное, как пропасть, как прорва. Чтобы было куда бросать и не слышать дна. (Колодцы в старинных замках. Камень. Раз, два, три, четыре, семь, одиннадцать ——. Есть!) Чтобы было куда любить. Я не могу (ТАК) любить не-поэта. [Мне мало отзыва] И ты не можешь. [Дело не в том, что другой поймет, и не в том, что отдаст, в том, что передаст и ты на его пере- еще передашь, и он на твое… Бери в глубину, в высоту, в к<акое> хочешь измер<ение> (говорю точно их тридц<ать> семь!) — всё то же.] Ведь тайная мечта, твоя и моя, оказаться НИЩИМ (низшим). Это — с не-тобою — недостижимо. Как ты ни унижен, ни порабощен, есть тебе, над тобой, за тобой — ТО <подчеркнуто дважды>. [А тут — равные силы, т.е. (notre cas {297}) Сверхчеловеческие <над строкой: несоизмер<имые>>. Куда это всё умест<ить> в жизни (notre cas) не знаю.] Пойми высоту (с'высоту!) поражения, если будет. — Ты сильней меня. — (Мечта сильного о равном — мечта о поражении от равного) Рав<енство> — чтобы было что нарушать (Поссейдон колебл<ет> зем<лю>). Не божественный, не любой: равный. (Собожеством, или же со-любы́м — в мире ином!)
1330
Имеются в виду острые критические оценки «Поэмы горы» (Версты, 1926, № 1). См. статьи о «Верстах» И.А. Бунина, Антона Крайнего (З.Н. Гиппиус) и, наиболее резкую, с обвинениями Цветаевой в непристойности, статью В. Злобина (написанную не без помощи З.Н. Гиппиус) в кн.: Родство и чуждость. Можно сюда добавить и высказывание Г.В. Адамовича о поэме: «Поэма горы» — «среднего качества Пастернак» (
1331
Летом 1922 г. Цветаева получила от Пастернака сборник его стихов «Сестра моя — жизнь», под впечатлением от которого ею в короткий срок была написана статья «Световой ливень» (
1333
Сивилла знает сразу. — Возможно, Цветаева здесь обыгрывает легенду о прорицательнице Сивилле Фригийской, происходившей, согласно легенде, из рода древнегреческого прорицателя Калхаса, предсказавшего, что исход Троянской войны будет зависеть от того, будет ли биться на стороне греков знаменитый воин Ахилл. Сивилле Цветаева посвятила цикл из трех стихотворений («Сивилла», 1–3), Ахиллу — стихотворение «Ахилл на валу» (см.