Да, еще! Когда меня <не окончено>
Печ. впервые. Черновик письма Цветаевой записан в ее тетради (РГАЛИ. Ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 20).
54-27. П.П. Сувчинскому
Дорогой Петр Петрович,
Пишу Вам по свежему следу. Если Вы серьезно можете добыть мне 500 фр<анков> под Федру — давайте и берите. С «Современными <3аписками»> еще не поздно, ибо аванс еще не получен [1449]. Но уверены ли Вы — не очередная ли прихоть М<ир>ского! — что № IV Верст — будет? [1450] Меня бы такой долгий срок даже устраивал — если, положим, от сего дня через 6 месяцев — не было бы беспокойства: а вдруг не кончу?
Деньги мне нужны к отъезду, т.е. не позднее 5-го {317}. Обдумайте хорошенько. И ответьте скорее.
26-го авг<уста> 1927 г., четверг.
Убеждена, что приедете на Океан [1451], — из чистого сочувствия ко мне. В конце сентября, а? Откроем прогулку с очередным ослом. В начале Октября, — а?
Впервые — Revue des Études slaves. С. 218. СС-6. С. 324–325. Печ. по СС-7.
55-27. Б.Л. Пастернаку
<Конец августа 1927 г.>
<Борис>! Каждая кассирша, каждая телефон<истка> счастливее меня, п<отому> ч<то> у нее есть время на работу, и это время — священно <вариант: неприкосновенно> под покровит<ельством> закона. А у меня нет, на всё есть, кроме…
Моя работа, т.е. мой заработок — последнее, с чем я и окружающие считаются, просто не в счет.
Борис, у меня нет ни друзей, ни денег, ни свободы, ничего, только тетрадь. И ее у меня нет.
За что? —
Впервые — Души начинают видеть. С. 380. Печ. по тексту первой публикации.
56-27. Б.Л. Пастернаку
<Конец августа 1927 г.>
Дорогой Борис. Как это может быть, что после такого чудного чувства люди могут выносить друг друга не-чудных, вне этого чуда — без.
Как это может быть, чтобы такое чудное чувство не распр<остранялось> потом на всё, как оно может остав<аться> в пред<елах> <оборвано>
Нужно только осмысл<ить> его <оборвано>
Как такое чувство локализировать, не распростр<анить> его на всё.
[Как может, человек, бывший богом, неминуемо становящийся богом]
Человек обрекается им на божественность.
Как после него не понимать стихов, смерт<и>, всего, куда он девал это знание <оборвано>
Впервые — Души начинают видеть. С. 380–381. Печ. по тексту первой публикации.
57-27. C.H. Андрониковой-Гальперн
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d'Arc
30-го августа 1927 г.
Дорогая Саломея,
Я свинья, целое стадо, м<ожет> б<ыть> и евангельское. Но — 1) корректура книги 2) судорожная переписка с Асей 3) приготовления к ее приезду 4) приготовления к нашему отъезду — и все очередное, т.е. стирка, варка, жарка, прогулки и — жара, новорожденная, правда, но богатырская.
Ася приезжает 2-го на несколько дней, с тем, чтобы обратно вернуться в Сорренто, и оттуда уже — в Москву, виза есть, получила телеграмму. Пишу благодарность Парэну [1452]. — Как жаль, что Вы Асю не увидите. И как жаль, что она Вас — не. Чуть было сама не попала в Сорренто, — Горький предлагал Асе — но тогда бы Ася не увидела ни С<ережи>, ни Али, ни Мура, к<оторо>го не видела никогда. А в Сорренто мирты, Горький в Асином письме прислал листочек, упавший прямо в миртовое деревце Федры, — ЧЕСТНОЕ СЛОВО! в открытую тетрадь [1453]. Редкий случай, когда лист падает на дерево. Целую Вас, сердечный привет А<лександру> Я<ковлевичу>. По приезде Аси напишу еще.
<Приписка на полях:>
Книга, кажется, выходит хорошая [1454]. Вам многое понравится.
Впервые — СС-7. С. 108–109. Печ. по тексту первой публикации.
58-27. В.Б. Сосинскому
Meudon (S. et О.), 2 A<venue> Jeanne d'Arc
1449
Трагедия «Федра» была все же опубликована в журнале «Современные записки». См. коммент. 10 к письму к Пастернаку от 15 июля 1927 г.
1451
Цветаева планировала поехать на океан, по-видимому, опять на вандейское побережье, в начале сентября 1927 г., но эти планы сорвались из-за болезни.
1452
Парэн Брис (1897–1971) — писатель и философ, член редколлегии журнала «Nouvelle Revue Française», секретарь издательства Gallimard. Вероятно, помог А.И. Цветаевой с визой.
1453
Т.е. в тетрадь с рукописью драмы «Федра». «Миртовый куст», «миртовый сук», «мирт» — слова, встречающиеся на протяжении всей пьесы.