Вечер — в мою пользу, да! Но без моего присутствия. И я Вас серьезно буду просить об этом, дорогая Ольга Елисеевна, post factum, когда тайное станет явным. Убеждена, что не откажутся выступить ни Зайцев Борис (бррр!), ни еще какие-нибудь Борисы — можно даже будет внушить 3<айце>ву, что мой Борис [129] (si Boris il у а?!) {31} в его честь. (NB! Вот удивится!)
Вчера провела прелестный день в Праге. Ездила с Алей и с одним добрым студентом 46 лет — в Москве у него внук в Комсомоле [130] — получали иждивение, сидели у Флэка (старинная пивная), а вечер закончили у моего Завадского, за ласковыми и дельными разговорами. Старик чудесный (53 года, но с виду старше), подарил мне свои воспоминания о временном правительстве (в «Русск<ом> Архиве») [131], угощал нас чаем и ходит в моем шарфе. (Сама видала!) 21-го у нас писательское собрание, представила сборник, Ваша «Раковина», надеюсь, пройдет [132].
С Дорогим, как я Вам уже писала, помирилась, но с тех пор не виделась, вчера не зашла и, вообще, ни окликать, ни заходить не буду. Остаток горечи? Привычка к власти? Ах, кажется, нашла формулу: я не ревную, я брезгую. А брезгливость, прежде всего — руку назад.
По тому, как мне хорошо, достойно, спокойно и полновластно со стариками, я убеждаюсь, что мне окончательно-восхитительно было бы с ангелами.
Пишу стихи. — Кажется, хорошие. — За II часть Тезея еще не принималась, — печка мешает. Но топить я ее научилась безукоризненно: ни угля, ни рук не щажу. С<ергей> Я<ковлевич> (второй) [133] наконец догадался — кто я:
«Апачи́ [134] высказывают особенное отвращение ко всему, что походит на дом. Они только в исключительных случаях строят хижины из легких ветвей и кустарника; когда же становится слишком холодно, то отыскивают углубление в земле или же строят из земли, камней и листьев род котла в один метр в поперечнике и в ½ метра глубины, скорчившись садятся в него совсем голые, большей частью в одиночку, и встают только на другой день, когда солнце согреет их окоченевшие члены. От дождя прячутся под скалами и деревьями, а прочее время проводят в открытом поле». (Учебник археологии).
17-го ноября 1924 г.
Письмо задержалось. Высылаю его завтра, вместе с деньгами. Дорогая Ольга Елисеевна (получила Ваше письмо к С<ереже>) — зачем Вы уехали?! Ссуду можно было бы отстоять — хотя бы в половинном размере. Был бы прецедент. — Я в ужасе от Вашей жизни и жизни Ади. Адя вырастет озлобленной, помяните мое слово. Если бы я умирала, я, раздаривая свои дары, завещала бы ей — высокомерие к людям, уже готовое, без предыдущего этапа ненависти. Ненавидеть людей она будет не меньше, чем я, помяните мое слово, она уже и сейчас объелась людскими низостями. Жить среди благоденствующих низших — самоотравление. Мне жаль Адю. Это — характер. В ее глазах — суд. В подростке это — жестоко.
Достаньте ей где-нибудь «Le Rêve» Zola {32}, она мне чем-то напоминает героиню. Перечтите и Вы — хотя у Вас времени нет — ну, пусть она Вам расскажет. Сновиде́нная книга.
Когда буду Вам пересылать остающиеся 100 <крон>, пришлю немного больше — хочу подарить Але на Рождество (а у нас и других разговоров нет, ибо Аля слишком умна, чтобы жить настоящим, т.е. печкой и тряпками!) «Les nouveaux contes de fée» M<ada>me de Ségur (Bibliothèque Rose) {33} — в Праге их нет — чудные сказки, одна из любимых книг моего детства. Адя, кажется, читала. Там все принцы и принцессы, превращенные в зверей. А то мы с Алей ежедневно читаем le chanoine Schmidt {34} [135] — чудовище добродетели — 190 сказок, негодяй, написал. Я заметно глупею.
Сережин журнал вышел, — по-моему, хорошо — «Своими путями» [136]. — Громить будут и правые и левые.
Впервые — НП. С. 82–88. СС-6. С. 687–690. Печ. по СС-6.
33-24. O.E. Колбасиной-Черновой
Вшеноры, 25-го ноября 1924 г.
Дорогая Ольга Елисеевна,
Что же не шлете прошения и доверенности? Чириков обещал похлопотать о декабрьской ссуде, но, если прошения уже будут поданы в министерство, это не поможет [137].
Кстати, адр<ес> Людмилы [138]:
131
Воспоминания С.В. Завадского «На великом изломе» были напечатаны в «Архиве Русской революции» (1922. № 8; 1923. № 11), издаваемом И.В. Гессеном в Берлине (1921–1937).
132
Имеется в виду рассказ O.E. Колбасиной-Черновой, предназначавшийся для второго сборника «Ковчега», который так и не вышел (см. письма к В.Ф. Булгакову).
135
«Каноник Шмидт» — сборник сказок немецкого католического писателя Иохана Христофора фон Шмидта (1768–1854), переведенный на французский язык.
136
«Своими путями». Литературно-художественный и общественно-политический иллюстрированный журнал. Под ред. А.К. Рудина, А.И. Федорова и С.Я. Эфрона, (с № 3 — вместо А.И. Федорова — H.A. Антипов и A.A. Воеводин; с № 10 — П.М. Вжесинский, но без А.К. Рудина). Прага. 1924–1926 (вышло 13 номеров). Подробнее см.:
137
Министерство иностранных дел Чехословацкой республики, при котором в апреле 1922 г. был создан Комитет по улучшению быта русских писателей и журналистов, проживающих в Чехословакии.