Вшеноры, 5-го декабря 1924 г., пятница
Многоуважаемая г<оспо>жа Тешкова,
(Простите, не знаю имени-отчества).
Мне очень трудно ответить на Вашу просьбу (о лекции) утвердительно, — и по двум причинам: первая: для того, чтобы читать лекции, нужно быть уверенным, что в какой-нибудь области знаешь больше, чем другие, — я же такой области не знаю. Тон с кафедры, силой вещей, — поучительный, я — же могу гадать, утверждать, но не поучать.
Причина вторая и, объективно, более веская: в феврале я жду сына (непременно сына!) — и совсем не могу загадывать о мае. Думаю, что я буду так связана, что навряд ли, даже переборов все внутренние препятствия, смогу 21-го мая, в 7 ч<асов> вечера, стоять на кафедре.
В Едноте [162] я была несколько раз, но Вас там не видела. Удастся ли 14-го [163] не знаю, поездки по желез<ной> дороге мне уже трудны, и нет подходящего платья.
А вас повидаю с удовольствием. Напишите, какой у Вас ближайший свободный день и предупредите открыткой (приходит на второй-третий день) — буду ждать Вас, могу даже встретить.
Если будет хорошая погода — погуляем (здесь чудесные окрестности), дождь и снег посидим дома и побеседуем, почитаю Вам стихи.
Познакомитесь, кстати, с моей дочерью и мужем.
Думаю, что Вам всего удобнее в субботу или в воскресение?
Буду ждать Вашей открытки.
Привет
Мой адр<ес>: Všenory, č<islo> 23 (P.P. Dobřichovice)
ехать до станции Вшеноры (вокзалы: Вильсонов, Винограды, Вышеград, Смихов) — наш дом (23) один из последних в деревне, направо от шоссе, на пригорке, с ярко-голубым забором.
Поезда (со Смихова):
1 ч<ас> 29 м<инут>, 2 ч<аса> 15 м<инут>, 2 ч<аса> 57 м<инут>, позже уже не сто́ит, ибо рано темнеет.
От нас очень много поездов.
Итак, не откладывайте! Следующая суббота — 14-ое, Вы заняты в Едноте, — хотите 15-го, в воскресение?
Впервые — Československá rusistika, Praha. 1962. № 1. С. 17–18 (публ. B.B. Морковина) (с купюрами). СС-6. С. 334–335 (с купюрами). Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 13–14.
37-24. O.E. Колбасиной-Черновой
Вшеноры, 11 декабря 1924 г.
Дорогая Ольга Елисеевна,
Ваше дело с иждивением плохо: Ляцкий обещал сделать, что может, но заранее предупредил, что ничего не может, — прошения поданы и утверждены, срок пропущен.
15-го вышлю Вам 50 кр<он>, когда смогу — еще 50, я уже давным-давно не получала ниоткуда ничего, иначе бы выслала раньше.
Был у нас в прошлое воскресенье совершенно неожиданно — Невинный, предстал уже в сумерки и уехал в проливной дождь. Приехал, из кокетства, без зонта и без калош, и был очень смущен неожиданным (это в Чехии-то!) явлением природы. Говорил, естественно, о Париже, куда собирается через две недели и на несколько месяцев. Жаловался — довольно кротко, впрочем, — на какое-то Ваше возмущенное письмо к товарищам, ту же нотку я уловила и у М<аргариты> Н<иколаевны> [164] (между нами!), у которой мы недавно были с Алей.
Какая квартира! (Скороговоркой: «не квартира, а конфетка!») — Возглас не осуждения, не зависти, а удивления. Тепло и не где-нибудь, в каком-нибудь углу (NB! печном) — а сразу, равномерно и всюду. Какие-то испанские балконы с зеленью — вроде зимнего сада или тропик — запах эвкалипта и духов, скатерть, приборы, бархат на девочке и на креслах восхитительно. Л<ебеде>ва не было, что прелести не убавляло.
Обещала разузнать мне про лечебницу, врача, бандаж и пр. Была мила. Накормила чудным обедом. Скоро увижусь с ней еще.
Жду визита одной чешки [165] — пожилой и восторженной, к<отор>ая пригласила меня читать лекцию о чем хочу в Карловом университете 7-го мая 1925 г. в 7 ч<асов> веч<ера>, на что ей было объявлено о моих собственных 7-ми месяцах и гадательных еще часах и датах определенного февраля 1925 г.
Жаль, что она не акушерка! С деловым (у Достоевского умным) человеком и поговорить приятно. Но она, кажется, увы — старая дева! Если она лирически спросит, чего бы я хотела, я отвечу: «Козы для ребенка и няньки для меня». — Это вместо тридевяти царств-то! —
Обрываю, ибо С<ережа> летит на поезд.
Целую Вас и Адю.
Впервые — НП. С. 99–100. СС-6. С. 697. Печ. по СС-6.
162
Чешско-русская Еднота (Чешско-русское объединение) была организована в 1919 г. с целью оказания помощи русским военнопленным, участвовавшим в Первой мировой войне, облегчения участи русских беженцев и т.п. Помимо благотворительности, Еднота широко занималась культурной деятельностью, устраивала литературные и музыкальные вечера. A.A. Тескова принимала в создании и работе Чешско-русской Едноты самое деятельное участие. Руководила культурно-просветительской комиссией, затем была многолетним председателем всей организации. Вечера проходили в Праге, в «Японском зале» отеля «Беранек». Подробнее историю Чешско-русской Едноты см., например:
163
Совместный литературный вечер Чешко-русской Едноты и Союза русских писателей и журналистов должен был состояться в Едноте 25 января 1925 г. (первоначальная дата — 14 января). В нем согласились принять участие E.H. Чириков, М.И. Цветаева. В.Ф. Булгаков (