То есть: не подумает ли читатель, что над ним смеются? То же, впрочем, испытывает и читатель революционной «Воли России», читая моего «Крысолова».
Итак, стихи есть. Выслать могу. Для следующего же № «Благонамеренного» смогу дать Вам один или два психологически-критических очерка о двух совершенно необычайных книгах, которые не называю, чтобы не сглазить.
К 1-му ноября думаю быть в Париже, где мне устраивают выступление [554].
Всего лучшего Привет.
P.S. Извините за промедление, только сегодня удалось отыскать Ваше первое письмо с адресом. В последнем Вашем и в письме г<осподи>на Цебрикова [555] он отсутствовал.
Впервые — НП. С. 342 343. Печ. по СС-7. С. 25 26.
68-25. A.A. Тесковой
Дорогая Анна Антоновна,
Радуюсь Вашему отклику
Насчет Парижа: еду не в Париж (не люблю залюбленных мест, как залюбленных людей: всегда подозрительно!) а, вообще, еду, — надо же куда-нибудь! А в Париж — потому что там мне обещают устроить выступление (заработок) и — потому что там друзья [556]. У меня их мало.
Здесь прожила не год, а целых полтора — безвыездно. Не забывайте, что это не Прага — и даже не деревня, а крохотное провинциальное местечко, душное, как долина, где расположено. И слишком много черной работы, — мысль не тупеет, но чувства — спят.
Завтра Муру прививают оспу, во Вшенорах, за исключением поездки к франц<узскому> консулу (виза), буду безвыездно. Очень жду Вас, напишите — когда…
Сердечный привет Вам и Вашим.
6-го Окт<яб>ря> 1925 г.
<Две строки зачеркнуты>.
Простите за грязный лист, — не в моих привычках — но осознанная вина — пол-вины!
Ехать думаю по окончании Муркиной оспы, — в последних числах этого месяца.
Спасибо за усыновленную корзину.
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 27. Печ. по тексту первой публикации.
69-25. Д.А. Шаховскому
Вшеноры, близ Праги, 10-го октября 1925 г.
Многоуважаемый Димитрий Алексеевич,
Вы не в обиде, что я к Вам не пишу — князь? Князь я говорю только тогда, когда могу дать этот титул — вторично. Это со мною было — за жизнь — раз — с Кн<язем> С.М. Волконским, которого — до того человеческий нимб затмевал княжеский — попросту звала Сергеем Михайловичем.
Хотите в каком-нибудь № Вашего журнала напишу о княжестве? О титуле вообще. Есть хорошие мысли.
А имя у Вас восхитительное — мое любимое и парное — и было бы именем моего сына, если бы в честь Добровольческой Армии не обещала (еще в 1918 г.) назвать его Георгием.
«Благонамеренный» — шутка, проба читателя [557]. Как мое «Ремесло», в котором ничего от ремесла. И только один (совсем молодой) критик задумался, остальные приняли [558]. «Благонамеренный» похож на название миноноски: «Отчаянный», «Неустрашимый». По-моему — мистификация, потому что не сознательно так назвать нельзя. — «Pour épater le bourgeois» {128}.
Скажите Цебрикову, чтобы не подписывался «заместитель Князя Шаховского» — замещать можно редактора, не князя. «Князь» незаместимо, потому что не занятие. («Что делаешь?» «Княжу». Это кончилось с Ростиславами и Мстиславами.) И поскольку великолепно — наместник, постольку жалко — заместитель. Тень такой подписи падает на Вас.
Если когда-нибудь встретимся, расскажу Вам, что́ я бы делала со своим княжеством, если бы оно у меня было. (Было у моей польской бабушки.) [559] Что я́ бы с ним делала, не оно — со мной!
Титул — глубокая вещь, удивляюсь поверхностному, чисто-словесному — вне смыслового — отношению к нему его носителей. Говорю не о Вас, потому что Вас не знаю.
Княжество прежде всего — нимб. Под нимбом нужен — лик.
Посылаю Марину стихи написаны давно, но читателю это безразлично [560].
Если можете, перешлите мне гонорар еще по чешскому адр<есу>. До 30-го я в Чехии. Потом мой адр<ес>:
PARIS, XIX
8, rue Rouvet
chez M<ada>me Tchernowa
554
О первом парижском вечере Цветаевой см. коммент. 4 к письму к A.A. Тесковой от 7 декабря 1925 г., письмо к П.П. Сувчинскому от 25 января 1926 г. и коммент. 1 к нему и др.
555
Цебриков Георгий Владимирович (1940 — после 1966) — писатель. В 1925 г. посвящен в сан дьякона. Прямого отношения к редактированию журнала «Благонамеренный» не имел, но выполнял иногда поручения редактора. В первом номере журнала были напечатаны три его рассказа.
556
В первую очередь, это O.E. Колбасина-Чернова. Узнав о намерении Цветаевой переехать в Париж, Ольга Елисеевна приняла деятельное участие в связанных с этим приготовлениях. «Париж представляется мне источником всех чудодейственных бальзамов, к<оторые> должны залечить все Маринины <…> обретенные в Чехии от верблюжьего быта и пр., пр., и пр.». — писал С.Я. Эфрон O.E. Колбасиной-Черновой незадолго до отъезда Цветаевой из Чехии (цит. по:
557
Название журнала — «Благонамеренный» — восходит к одноименному журналу, издававшемуся в пушкинские времена А.Е. Измайловым. В редакционном «философическом обосновании благонамеренности» утверждалось, в частности, что «искусство есть уход от середины» и что главное обоснование «Благонамеренного» в том, что «печатающиеся в нем сотрудники имеют собственное основание благонамеренности».
558
…один… критик… — Речь идет о статье «Поэзия ритмов» A.B. Бахраха (
559
Бабушка М.И. Цветаевой по материнской линии, М.Л. Бернацкая, титула не имела. Возможно, речь идет о прабабке Цветаевой по матери графине Марии Ледуховской.
560
См. коммент. 1 к письму к Д.А. Шаховскому от 6 октября 1925 г. Это стихотворение в «Благонамеренном» (№ 1) было опубликовано под названием «Марина». См. также письмо к Д.А. Шаховскому от 15 ноября 1925 г.