77-25. Г.П. Струве
29-го ноября 1925 г.
Милый Глеб,
Посылаю сборник [581]. К сожалению. «Поэмы Конца» прочесть не успела, — м<ожет> б<ыть> есть опечатки.
Когда едет Петр Бернгардович? [582] И не взял ли бы он ма-аленькой посылочки для Сережи? Все сторожу́ оказию [583].
Привет Вам, Юлии, сонной девочке и бессонному мальчику [584]. Будет время, напишите и приходите.
Рильке необычаен [585]. Уже нездешние слова!
Впервые — Мосты. Мюнхен. 1968. № 13/14. С. 396–397. СС-6. С. 639. Печ. по СС-6.
78-25. Д.А. Шаховскому
Париж, 2-го декабря 1925 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
Не вините в неблагодарности — только что отправила в «В<олю> Р<оссии>» последние главы поэмы [586].
Теперь я — временно и очень относительно — свободна. Если хотите и не поздно, могу дать в «Благонамеренный» что-нибудь из прозы — небольшое. — Каковы сроки?
Письмо к Малявину получила. Меня трогает Ваше заочное участие. Это редко.
С вечером пока ничего не выяснено, виною отчасти я сама, — мое оттолкновение от всех житейских низостей, от унизительности всего житейского. Пережить стихи — да, написать стихи — да, прочесть стихи да, навязывать билеты на стихи — нет. И не только лично, — и заочно противно.
Пока до свидания. Рада буду, если напишете. Письмо Малявина очень послужит. — Спасибо. —
Впервые — НП. С. 348–349. СС-7. С. 29. Печ. по СС-7.
79-25. A.A. Тесковой
Париж, 7-го дек<абря> 1925 г.
Дорогая Анна Антоновна,
Узнаю из письма С<ергея> Я<ковлевича>, что Вы до сих пор от нас ничего не получали. Мы написали Вам с Алей тотчас же по приезде, т.е. на второй день, с подробным описанием дороги, видов, чувств, спутников, разговоров [587]. О последней Чехии — мимолетной Германии — первой Франции. Обо всем.
Потом ждали ответа, потом устраивались, потом я, не отрываясь, дописывала к сроку две последние главы своей поэмы «Крысолов» («Воля России») [588]. Вторично написать не собралась не по отсутствию желания, но по абсолютной занятости: я в Париже месяц с неделей и еще не видела Notre-Dame! [589]
До 4-го декабря (нынче 7-ое) писала и переписывала поэму. Остальное — как во Вшенорах: варка Мурке каши, одеванье и раздеванье, гулянье, купанье — люди, большей частью не нужные — бесплодные хлопоты по устройству вечера [590] (снять зал — 600 фр<анков> и треть дохода, есть даровые, частные, но никто не дает. Так, уже три отказа.) Дни летят.
Квартал, где мы живем, ужасен, — точно из бульварного романа «Лондонские трущобы» [591]. Гнилой канал, неба не видать из-за труб, сплошная копоть и сплошной грохот (грузовые автомобили). Гулять негде — ни кустика. Есть парк, но 40 мин<ут> ходьбы, в холод нельзя. Так и гуляем — вдоль гниющего канала.
Отопление газовое (печка), т.е. 200 франков в месяц.
Как видите — мало радости.
Муру достали коляску (своей не взяли — и зря). Но он из нее уже вырос. Необходима кроватка, а кроваток с сеткой, как в России и Чехии, здесь нет, — сплошь металлические. Обходили весь Париж — таких не делают. Мур о металлические брусья разобьет себе голову, не куплю ни за что. А коляска мала, мелка, он все время из нее вываливается.
Сто́ит только раз расстегнуться поясу (кожаный, как у кубковского мальчика [592], здесь нет, — наш матерчатый, от платья) — и он кувыркнется.
И вот, просьба, дорогая Анна Антоновна, не могли бы Вы совместно с Сережей, купить где-нибудь подержанную детскую кроватку от здорового ребенка. (Новую вести нельзя и, боюсь дорого). Или, без матраса — новую, с сеткой, крепкую и не слишком маленькую. Матрас выдаст себя новизной и придется платить пошлину. С<ергей> Я<ковлевич> 15-го получает иждивение, если у него сейчас нет денег — одолжите ему. Думаю, не так дорого. Кроватку хотела бы не шаткую, не поломанную.
С<ергей> Я<ковлевич> в 20-х числах едет к нам, взял бы с собой в багаж. А то — прямо не знаю, как быть.
Еще: может быть можно было бы достать у г<оспо>жи Юрчиновой какое-нибудь темное платье мне, для вечера. Никуда не хожу, п<отому> ч<то> нечего надеть, а купить не на что. М<ожет> б<ыть> у нее, как у богатой женщины, есть лишнее, которого она уже не носит. Мне бы здесь переделали. Если найдете возможным попросить — сделайте это. Меня приглашают в целый ряд мест, а показаться нельзя, п<отому> ч<то> ни шелкового платья, ни чулок, ни лаковых туфель (здешний — «uniforme»). Так и сижу дома, обвиняемая со всех сторон в «гордости». С<ергею> Я<ковлевичу> об этой просьбе не говорите, — пишу ему, что у меня всё есть. А платье, если достанете, передайте — «посылает такая-то».
581
«Ковчег», вышедший в Праге, в котором была напечатана «Поэма Конца». О «Ковчеге» см. подробнее в письмах Цветаевой к В.Ф. Булгакову и комментариях к ним. В рецензии на этот сборник Г.П. Струве выделил поэму Цветаевой как единственное значительное произведение во всей книге (Возрождение. Париж.!926. 21 янв.).
582
П.Б. Струве, переселившись в Париж, чтобы редактировать газету «Возрождение», часто ездил в Прагу.
583
С.Я. Эфрон в это время заканчивал диссертацию в Пражском университете: через месяц он воссоединился с семьей в Париже.
584
Юлия — жена Г.П. Струве. (См. письмо к ней от 30 июня 1923 г.
585
Данный отзыв Цветаевой относится, очевидно, к книгам Рильке «Duineser Elegien» («Дуинезские элегии») и «Die Sonette an Orpheys» («Сонеты к Орфею»), увидевшим свет в 1923 г. См. также письма к P.M. Рильке от 12 и 13 мая 1926 г.
586
«Крысолов». Последние главы поэмы были помещены в журнале «Воля России» (№ 12, 1925; № 1, 1926).
587
Первого ноября семья Цветаевой прибыла в Париж. Письма Цветаевой и Али к Тесковой, в которых все это было описано, не сохранились. С.Я. Эфрон вскоре вернулся в Прагу по делам, связанным с изданием журнала «Своими путями». A.A. Тескова с горечью писала позже А.Л. Бему: «Жутко мне, когда уезжают те из русских, к которым успела привязаться искренней дружбой» (Письмо от 9 октября 1928 г.
588
«Крысолов» — поэма Цветаевой, была начата еще в Чехословакии, во Вшенорах. Последняя глава поэмы (шестая, «Детский рай») была завершена уже в Париже. По главам публиковалась в журнале «Воля России» (1925. № 4–8, 12; 1926. № 1).
590
Речь идет об организации первого творческого вечера Цветаевой в Париже. Вечер, сроки которого несколько раз переносились, состоялся 6 февраля 1926 г. в помещении Союза молодых поэтов и писателей (79, rue Dentert-Roehereau). (
591
По приезде в Париж Цветаева первое время жила на rue Rouvet, 8 (на севере города). Хозяйка квартиры O.E. Колбасина-Чернова помогла Эфронам с получением визы, прислала денег на дорогу. (См. письма к ней и коммент. к ним.) «Лондонские трущобы» («Люди бездны», 1903) — книга репортажей о жизни бедняков в трущобах английской столицы Джека Лондона (1876–1916).