Марина Цветаева. Письма 1924-1927

Сердечный привет.

Марина Цветаева

Впервые — НП. С. 353. СС-7. С. 31. Печ. по СС-7.

7-26. П.П. Сувчинскому

Париж; 25-го января 1926 г.

Милый Петр Петрович,

Позвольте порадовать Вас еще десятком двадцатипятифранковых (хорошо словцо?) билетов, отравой — если не отрадой — на ровно десять дней и ссорой со столькими же буржуями [640].

С искренним соболезнованием

Марина Цветаева

<Приписка рукой С.Я. Эфрона:>

Жду Вас, как было условлено, в пятницу.

Привет, С. Эфрон

Впервые — Revue des Études slaves. С. 186. СС-6. С. 314. Печ. по СС-6.

8-26. Л.И. Шестову

Париж, 25-го января 1926 г.

Дорогой Лев Исаакович,

Не вините ни в забывчивости, ни в небрежности, — вчера неожиданно приехал из Праги один из редакторов «Воли России», завтра уезжающий в Америку [641]. Необходимо было с ним повидаться.

Если не раздумали видеть, с удовольствием придем в другой раз. Почему не были 23-го (в субботу) у Ремизова? Мы все Вас ждали и до половины 12-го часа берегли для Вас бутылку шампанского.

Прилагаю приглашение на вечер.

С сердечным приветом от нас обоих.

Марина Цветаева

Впервые — ВРХД. 1979. № 129. С. 124. СС-7. С. 46. Печ. по СС-7.

9-26. П.И. Шумову

<Конец января — начало февраля 1926 г.> [642]

Дорогой Петр Иванович.

Карточки восхитительны [643]. Сделайте мне, пожалуйста, для начала по две. До свидания на вечере 6-го. Приглашение прилагаю [644].

С сердечным приветом

Марина Цветаева

Впервые — Русский парижанин. Фотографии Петра Шумова. М: Русский путь, 1998. С. 6–7. Печ. по тексту первой публикации.

10-26. Л.И. Шестову

Париж, 8-го февр<аля> 1926 г., понедельник

Дорогой Лев Исаакович,

Когда — в котором часу завтра — быть у Вас? Забыла тогда спросить. Вы дружите с Буниным? [645] Мне почему-то грустно. Может быть, от тайного и сильного сознания, что с ним, Буниным, ни Вам, который его знает десять лет (?), ни мне, которая его видела раз, никому — никогда — до последней правды не додружить. Человек в сквозной броне, для виду, — может быть худшая броня [646].

До свидания до завтра. Жду ответа. Спасибо, что пришли на вечер. Вам я больше радовалась, чем доброй половине зала [647].

Преданная Вам

Марина Цветаева

Впервые — ВРХД, 1979. № 129. С. 124–125. СС-7. С. 47. Печ. по СС-7.

11-26. Д.А. Шаховскому

Париж, 14-го февраля 1926 г.

Дорогой Димитрий Алексеевич.

Ура! — Ваша взяла! Отдаю Вам статью без всяких оглядок [648]. Тогда, в последний вечер, Вы меня растрогали — Африкой, Гиппиус («красивая?» — «Не знаю, я к ней не подходил»…), стариком, в которого швыряли камни, — настойчивостью, грустью — не знаю: в_с_е_м с_о_б_о_й.

Поэтому — не жду 20-го (приезд Святополка-Мирского) и отдаю статью. Только берегитесь: большая!

У меня работы еще на неделю, самое большее — на 10 дней. Получите не позже 25-го. Мое слово верное. Будьте совершенно спокойны.

— Очень жаль, что уехали. Мы с Вами хорошо встретились [649]. Посылаю Вам стих для «Благонамеренного». Посвящение — если не нравится, или по иным каким причинам — можете снять, сноску оставьте непременно, без нее не помещайте [650]. Иначе — рассоримся.

Посвящаю этот стих (который очень люблю) Вам, потому что Вы на него похожи.

До свидания. Пишите.

МЦ.

<Приписка карандашом:>

АВТОРСКАЯ КОРРЕКТУРА ПРОЗЫ НЕОБХОДИМА.

<К письму приложен текст стихотворения «Старинное благоговенье»>

СТАРИННОЕ БЛАГОГОВЕНЬЕ

Двух нежных рук оттолкновенье —
В ответ на ангельские плутни.
У нежных ног отдохновенье,
Перебирая струны лютни.

640

Речь идет об организации творческого вечера Цветаевой в Париже, стоившего ей большого нервного напряжения и многих унижений: надо было выпросить помещение (которое никто не хотел давать бесплатно), найти распорядителя вечера, отпечатать и распространить билеты. Чтобы вечер оказался успешным в финансовом отношении, приходилось просить влиятельных друзей распространить специальные дорогие билеты среди меценатов-толстосумов (Цветаева называет их в письме буржуями). Об этом же писал С. Эфрон:

«…резкое недоброжелательство почти всех русских и еврейских барынь, от к<отор>ых в первую очередь зависит удача распространения билетов. Все эти барыни, обиженные нежеланием Марины пресмыкаться, просить и пр., отказались в чем-либо помочь нам» (письмо С. Эфрона к В.Ф. Булгакову от 9 февраля 1926 г.; РГАЛИ. Ф. 2226, оп. 1, ед. хр. 1253, л. 5).

См. также письмо к Л. Шестову от 25 января 1926 г.

В архиве П.П. Сувчинского сохранился пригласительный билет на вечер с исправленной от руки датой (первоначально стояло — 23 января):

LA SOIARÉE

de

M-me MARINA TSVETAEVA

le 6 février 1926

a l'Union de Jeunes Écrivains et Poétes Russes

79, rue Denfert-Rochereau

641

Речь идет о М.Л. Слониме, который направлялся в США для чтения лекций и сбора средств в пользу политзаключенных в России.

642

Датируется по содержанию.

643

В знаменитое фотоателье П. Шумова Цветаеву с дочерью сразу после их приезда в Париж привел В. Сосинский, одно время в нем работавший. Было сделано несколько художественных фотопортретов: Цветаева — 3, Аля — 1, Цветаева с дочерью — 1. Все они хорошо известны, множество раз воспроизводились. См.: Цветаева М.И. Фотолетопись жизни поэта. Альбом / Сост. A.A. Саакянц, Л.А. Мнухин. М.: Эллис-Лак, 2000. С. 184–186.

644

См. коммент. 1 к письму к П.П. Сувчинскому от 25 января 1926 г.

645

Л. Шестов и И.А. Бунин были связаны помимо дружеских отношений родством и дружбой их жен (Анны Елеазаровны Березовской и Веры Николаевны Буниной).

646

См. также письмо к В.Ф. Булгакову от 18 января 1926 г.

647

См. отзыв о вечере С.Я. Эфрона:

«…Это был не успех, а триумф. Марина прочла около сорока стихов. Стихи прекрасно доходили до слушателей и понимались гораздо лучше, чем Марина редакторами („Современные записки“, „Последние новости“, '„Дни“ и пр.). После этого вечера число Марининых недоброжелателей здесь возросло чрезвычайно. Поэты и поэтики, прозаики из маститых и не-маститых негодуют» (Соч. 88. Т. 2. С. 620).

В.Б. Сосинский писал об этом вечере своей невесте — будущей жене — Ариадне Викторовне Черновой:

«1926, 7 февраля

Все до сегодняшнею утра живут вчерашним вечером. Как радостно на Rouvet! Огромная прекрасная победа Марины Ивановны. Привожу себя в порядок, чтобы суметь рассказать… К 9 часам весь зал был полон — публика же продолжала наплывать. Около кассы — столпотворение. Отчаявшийся, потерявший всякую надежду — кассир Дода <Д.Г. Резников>, растерянные, разбиваемые публикой контролеры — застрявшие между стульев — навеки! распорядители. Картина грандиозная! Марина Ивановна не может пройти к своей кафедре. Мертвый, недвижный комок людей с дрожащими в руках стульями над головами затер ее и Алю. Марине Ивановне целуют руки, но пропустить не в силах. Вова Познер, балансируя стулом, рискуя своим талантом, жизнью, сгибается к руке М.И. Чей-то стул — из рук — пируэтом — падает вниз — на голову одной, застывшей в своем величии даме. Кто-то кому-то массирует мозоли, кто-то кому-то сел на колени. В результате — великая правда Божья: все, купившие пятифранковые билеты, сидят: все Цетлины. Познеры — толкутся в проходах. Марина Ивановна всходит на высокую кафедру. Наше черное платье с замечательной бабочкой сбоку, которую вышила Оля. Голова М.И., волосы, черное платье, строгое, острое лицо — говорят стихи заодно с готическими окнами — с капеллой. Читала М.И. прекрасно, как никогда. Каждый стих находил свой конец в громких ладонях публики (!). Публика оказалась со слухом, почти все знали стихи М.И. — сверх ожидания воспринимала почти правильно. Движение проявлялось в тех местах, где сочетания слов были ясны для всех, иногда даже в тех местах, где звучал интересный ритм, воспринимавшийся вне смысла. М.И. читала вначале стихи о Белой Армии. Во втором отделении — новые стихи. Все искали глазами Алю, она сидела на ступеньке — у рояля — весь вечер. Рядом с ней — почти на полу — Шестов; на стуле: Алексей Михайлович <Ремизов> шепотом Шестову: „Вон тот жук черный, кудлатый — на Оле Черновой недавно женился“. Весь вечер — апология М.И. Большой, крупный успех. Отчетливо проступило: после Блока — одна у нас здесь — Цветаева. Сотни людей ушли обратно, не пробившись в залу, — кассу закрыли в 9½ часов, а публика продолжала валом валить. Милюков с женой не могли достать места. Руднев, Маклаков — стояли в проходе. Кусиков с тремя дамами не добился билетов. (Упоминаю о Кусикове, ибо он специалист в этой области) Сергей Яковлевич, бросив все, бегал по дворику, куря папиросу за папиросой. Да, Адя, видел своими глазами — у многих литераторов вместо зависти — восторг. Как хорошо! Если бы навсегда можно было заменить зависть восторгом. На Rouvet радость… длится до сегодняшнего дня… Солнце в „звончатом огне“, нежданный гость — завершает вчерашний день. Я завершаю его — письмом к Тебе…» (Годы эмиграции. С. 376–377).

См. также отзывы в газете «Руль» (1926, 12 февр.). еженедельнике «Звено», (1926, 14 февр.). «Последних новостях» (1926, 21 марта).

648

Статья «Поэт о критике».

649

Как видно из письма, Д.А. Шаховской приезжал в Париж и состоялось его личное знакомство с Цветаевой.

650

Цветаева предпослала стихотворению «Старинное благоговенье» посвящение «Кн. Д.А. Шаховскому» (которое при публикации в № 2 журнала «Благонамеренный» было редактором снято), а также сделала примечание: «Стихи, предоставленные на конкурс „Звена“ и не удостоенные помещения».