60-33. В.В. Рудневу
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
19-го сен<тября> 1933 г.
Милый Вадим Викторович,
Очень рада, что мой Иловайский Вас не устрашил, т. е. м<ожет> б<ыть> и устрашил, но иначе. (Он, по-моему, должен устрашать, и мой, семейный, еще больше, чем тот, общественный.) Вторая часть будет куда сильнее: антитеза с цветущими умирающими детьми, жизнь вещей в доме…[343] Особенно страшна смерть жены, когда-то — красавицы, — одной, с сундуками в полуподвальной комнате, где день и ночь горел свет… Ее зверски убили, надеясь на «миллионы» и унеся 64 руб<ля> с копейками… (1929 г.) Словом, напишу хорошо, потому что очень увлечена. А когда-нибудь (не сейчас, сейчас я вся в семейном) с удовольствием дам в Совр<еменные> 3<аписки> весь свой материал о Блоке[344] — много и интересно.
Итак, скоро примусь за Дедушку. Сейчас кончаю Музей и отца.
Всего лучшего.
МЦ.
Впервые — Новый журнал. 1978. С. 195–196. СС-7. С. 446–447. Печ. по кн.: Надеюсь — сговоримся легко. С. 31.
61-33. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Clamart (Seine)
10. Rue Lazare Carnot
23-го сент<ября> 1933 г.
Дорогая Саломея,
Разрешите мне совершенно чистосердечный вопрос: можем ли мы рассчитывать на Ваш сбор к октябрьскому терму? Дело в том, что с Е<леной> А<лександровной> И<звольской>, неизвестно почему и как, создались такие сложные отношения, что выяснить ничего невозможно, сам вопрос уже невозможен. Не удивляйтесь: там, где психика вмешивается в деловое — обоим плохо.
Умоляю, милая Саломея, никогда ни звуком не обмолвиться ей об этом письме, она человек страстей, и плохо придется уже не «делам» и не психике, а просто мне. Но не объяснить этого моего Вам запроса было невозможно.
Мур на днях поступает в школу, пока что во французскую, здесь же, п<отому> ч<то> на переезд и устройство в Булони (русская гимназия) не оказалось денег. Я пишу прозу, к<отор>ую Вы, м<ожет> б<ыть>, иногда в Посл<едних> Нов<остях> читаете[345]. Стихов моих они решительно не хотят, даже младенческих[346]. Аля кончила свою школу живописи и теперь будет искать работы по иллюстрации. О С<ергее> Я<ковлевиче> Вы наверное знаете[347].
Вот и все пока. А что — у Вас, с Вами?
Жду ответа и сердечно обнимаю
МЦ.
Впервые — СС-7. С. 157. Печ. по СС-7.
62-33. Н. Вундерли-Фолькарт
France, Clamart (Seine),
10, Rue Lazare Carnot,
23-го сентября 1933 г.
Милая, милая госпожа Нанни,
огромная, огромная просьба.
Не могли бы Вы послать в издательство «Insel» это мое благодарственное письмо к княгине Турн унд Таксис[348], вернувшееся ко мне из Берлина и Цюриха. Может быть, в издательстве знают адрес княгини, ведь они печатают ее письма[349].
Боюсь делать это сама, ибо мне так не повезло с первого раза. Вот целую неделю письмо лежит в ящике моего письменного стола и тяготит меня, я не хочу его открывать, его уже коснулась судьба — эти два путешествия и возврат, и холодные печатные буквы: адресат неизвестен. Если княгиня его получит — пусть получит его в таком виде. Поэтому прошу Вас, милая госпожа Нанни (сейчас я написала Ваше имя с русским «Н» — Нанни: так зовут Вас, если писать по-русски!), милая госпожа Нанни, поместите, вложите его, как оно есть, в другой конверт! и сами надпишите адрес. Возможно, у Вас более легкая рука и княгиня его все же получит.
Будьте добры указать и обратный свой адрес, чтобы письмо не потерялось, если и издательство «Insel» не сможет отыскать следа княгини. (Я чувствую, как ужасно пишу по-немецки, но ведь за несколько лет я не написала ни одной немецкой строчки!)
Это — моя благодарность за ее высокую, подлинную книгу о Рильке[350] — насколько выше, проще и подлинней, чем книга Лу Саломе, не правда ли?[351]
343
Вторая часть будет куда сильнее… — Цветаева, после решения редакции публиковать очерк, приступила к работе над второй частью под названием «Дом у Старого Пимена». …цветущими умирающими детьми… — дочь и сын Д.И. Иловайского умерли от туберкулеза в возрасте 23 (Надя) и 20 лет (Сережа).
344
Цветаева собиралась работать над очерком о Блоке («Моя встреча с Блоком» и «Последняя любовь Блока»). В 1934 г. она писала: «Когда буду когда-нибудь рассказывать о Блоке…» («Пленный дух».
345
В течение 1933 г. в газете «Последние новости» были опубликованы «Башня в плюще» (16 июля), «Музей Александра III» (1 сентября). «Лавровый венок» (17 сентября), «Жених» (15 октября). См.
347
По-видимому, речь идет о решении С.Я. Эфрона вернуться в СССР. См. также письма к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 12 октября 1933 г. и 6 апреля 1934 г.
348
Турн унд Таксис Мария, княгиня (урожд. принцесса фон Гогенлоэ-Вальденбург; 1855–1934) — друг и покровительница Рильке. Имя Турн унд Таксис упоминает Цветаева в своем очерке «Башня в плюще» (
349
В 1933 г. в журнале «Das Inselschiff» (№ 3) было напечатано одно письмо Рильке к М. Турн унд Таксис.
350
Marie von Thum und Taxis-Hohenlohe. «Erinnerungen an Rainer Maria Rilke». M*nchen — Berlin-Zurich (1932). («Воспоминания о Райнере Мария Рильке».) Вероятно, за эту книгу (вместе с двумя другими) Цветаева благодарила Н. Вундерли-Фолькарт в письме от 7 сентября 1933 г.
351
Имеется в виду книга: Lou Andreas-Salome. Rainer Maria Rilke. Leipzig, 1928. Андреас-Саломе Лу (урожд. Луиза фон Саломе; 1861–1937) — немецкая писательница.