Выбрать главу

Стихов за зиму писала мало: большая работа о М<аксе> Волошине и перевод своей собственной вещи на французский: 9 (своих собственных настоящих) писем и единственное, в ответ, мужское — и послесловие: Postface ou Face Posthume des choses[69] — и последняя встреча с моим адресатом[70], пять лег спустя, в Новогоднюю ночь. Получилась цельная вещь, написанная жизнью. Но с моим обычным везением — похвалы (французов) со всех сторон, а рукопись лежит. И очевидно будет лежать, — как и мой французский Мо*лодец (Le Gars), иллюстрированный Гончаровой.

Сейчас мне заказали книжку для детей о церкви, и, сужая: литургии, — тема для меня грудная, п<отому> ч<то> службу знаю плохо — каждый знает лучше меня! И вообще я человек вне-церковный, даже физически: если стою — всегда у входа, т.е. у выхода, чтобы идти дальше. Кроме того, без уверенности, что получу гонорар, — заказ на авось. Да, Вы даже знаете заказчика: сестра Кати Кист — художница Юлия Рейтлингер[71], сделавшая ряд церковных картинок и жаждущая текста к иллюстрациям. — Не знаю, что* выйдет. И не знаю, получу ли что-нибудь.

_____

О своих. Аля всю зиму хворает, сильное малокровие, проявляющееся нарывами и нескончаемыми лишаями, от к<отор>ых одно лечение: «хорошая жизнь», которой я ей никак не могу дать. Очень худая, начала горбиться, очень вялая, — несколько месяцев на* море или просто в деревне бы все исправили — но их не может быть, летом, конечно, никуда не уедем. Главное — питание, его нет. Ездит в Париж в школу, очень устает, заработка никакого, кроме, иногда, вязанием — вяжет в совершенстве, самые сложные узоры, замечательно-ровно и изящно. Но всё за гроши.

_____

Мур всё растет, — это его последняя зима на воле, в будущем году необходимо в школу. Здесь в Кламаре есть очень хорошая — *cole Nouvelle[72], но как всё хорошее стоит дорого, т. е. только для богатых, придется переезжать в город (я в ужасе!) чтобы он учился в русской гимназии, дающей одинаковые права с франц<узским> лицеем[73]. Пока что (ему 1-го февраля исполнилось 8 лет, бежит — время?) он пишет и читает по-русски и по-франц<узски> и немножко считает очень неспособен к арифметике: в меня.

Очень своеобразен, мне с ним — легко, ибо опять-таки узнаю себя, хотя устремленность у него другая, чем у меня в детстве. Похож на меня темпом и температурой. Но — другой век и другой пол. И другой рост. Боюсь, что будет ценить внешние блага жизни, ибо отродясь был их лишен. Но — думаю — ум поможет и здесь. Очень умен.

_____

Письмо вышло отчетное, но после долгого перерыва нужно было перекинуть внешний мост (наш внутренний непрерывен).

Следующее письмо будет о другом, — об очередном людском недоразумении и разминовении. И о многом ещё, от жизни не зависящем, ибо во мне — сидящем.

_____

Пишите о себе. Как работа? Жизнь дней? Людские встречи! Летние планы? И, главное, как самочувствие, внутри тела и внутри души? Как чувствует себя Ваша матушка? Как Прага? Началась ли уже весна?

Помню одну изумительную прогулку на еврейское кладбище, в полный цвет сирени.

Обнимаю Вас от души и очень жду весточки

                                        МЦ

Вот стихи для Бема[74] — с сердечным приветом. Простите, что так запоздала с исполнением Вашего желания!

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 103–104 (с купюрами). СС-б. С. 404–405, Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 169–172.

20-33. Г.В. Адамовичу

Clamart (Seine)

10, Rue Lazare Carnot

31 го марта 1933 г.

                         Милый Георгий Викторович,

Большая просьба: 20-го у меня доклад — Эпос и лирика сов<ременной> России[75] — т. е. то, что печаталось в Нов<ом> Граде + окончание, как видите — приманка сомнительная. Не можете ли Вы придти мне на выручку, т. е. сказать о сов<ременной> поэзии, что* угодно, но заранее дав мне название, — как бы ни было коротко то, что Вы собираетесь сказать, — чтобы мне можно было дать в газетах. На этот раз мне придется выезжать на содокладчиках, ибо вещь во первых коротка, во-вторых частично уже напечатана, а другой у меня сейчас нету, п<отому> ч<то> всю зиму писала по французски[76].

вернуться

69

Послесловие, или посмертное лицо вещей (фр.).

вернуться

70

…перевод своей собственной вещи на французский… — Речь идет об эпистолярной прозе «Флорентийские ночи» («рассказом в письмах» называла ее А.С. Эфрон), в основу которой были положены письма Цветаевой к владельцу русского издательства «Геликон» в Берлине — Абраму Григорьевичу Вишняку (1895 1943), который в начале знакомства с ней передал ей для перевода новеллу Г. Гейне «Флорентийские ночи». Их переписка длилась недолго, все письма Цветаевой были ей адресатом возвращены. См. письма к А.Г. Вишняку (Письма 1905–1923) и также двуязычное издание: Цветаева М. Девять писем с десятым, невернувшимся, и одиннадцатым, полученным, — и Послесловием. М: Дом-музей Марины Цветаевой, 1999.

вернуться

71

Рейтлингер Юлия Николаевна (в монашестве сестра Иоанна; 1898–1988) — художник, иконописец. В 1919 г. эмигрировала в Польшу, в 1920-м переехала в Прагу. Училась в Академии художеств, изучала искусство иконописи. Как и Цветаева, с 1925 г. жила в Париже. В 1935 г. приняла монашество «в миру». Одной из ее работ была роспись церкви Иоанна Воина в Медоне. В 1933 г. Религиозно-педагогический кабинет при Православном богословском институте в Париже предпринял издание серии «Листков для детского чтения». Всего было издано 24 выпуска. Начиная с 10-го в качестве художницы была привлечена сестра Иоанна (Рейтлингер). О своем предложении Цветаевой написать тексты для детских листков Юлия Николаевна рассказывает: «…когда я, отчаявшись найти человека для писания текстов религиозных листков для детей, обратилась к ней с просьбой писать их, она очень живо откликнулась, но сказала, что может писать только о том, что сама пережила, и набросала свое переживание: стоя девочкой в церкви, она глядела в окно на ветку дерева эта ветка очень много выражала, и она хотела идти от нее в своем описании» (Воспоминания о Марине Цветаевой: Сборник. — М.: Сов. писатель, 1992. С 291). В итоге сотрудничество поэта и художника не состоялось. В 1989 г. все выпуски «Листков» были изданы отдельной книгой: «Христос и его Церковь: Листки для детского чтения» (Paris: YMCA-Press).

вернуться

72

Новая школа (фр.).

вернуться

73

Цветаева пишет о единственной в Париже Русской гимназии, основанной в 1920 г. и просуществовавшей до 1961 г. Первоначально находившаяся в самом Париже, в здании посольства на rue de Grenelle на квартире бывшего посла Временного правительства в Париже В.А. Маклакова, затем по адресу 7. rue du Docteur Blanche, 16-е. В 1928 г, в результате финансового кризиса она переехала в парижский пригород Булонь-Бийанкур (6, bd d'Auteuil). Обучение в этой гимназии проходило по дореволюционным программам русских гимназий и реальных училищ с углубленным изучением французского и английского языков, гимназия была в подчинении французского Министерства просвещения, которое предоставляло ей права французских лицеев. Ее аттестаты приравнивались к французским и открывали выпускникам двери высших учебных заведений. Цветаева была на акте выпускных экзаменов в гимназии. См письмо к В.В. Рудневу от 19 июля 1933 г. и коммент. 8 к нему. Однако переезд Цветаевой в Булонь и поступление Мура в гимназию не состоялись. См. письмо к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 23 сентября 1933 г. Осенью Мур поступил во французскую школу. См. также письмо к В.В. Рудневу от 3 октября 1933 г.

вернуться

74

Возможно, речь идет о стихотворении «Роландов рог», которое сохранилось в архиве А.Л. Бема с надписью: «Марина Цветаева — без даты — ибо всю жизнь. Альфреду Людвиговичу Бему на добрую память. М.Ц. Париж, 1933 г.». Бем А.Л. (1886–1945) — историк литературы, публицист, переводчик. критик. С 1922 г. жил в Праге, Один из ведущих литературных критиков русской эмиграции. А.Л. Бем отводил Цветаевой первое место среди современных поэтов эмиграции, неоднократно откликался в своих статьях на публикации Цветаевой в периодической печати. (См. письмо к нему в кн.: Письма 1928–1932).

вернуться

75

О вечере 20 апреля 1933 г. см. коммент. 2 к письму к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 3 апреля 1933 г. «Эпос и лирика современной России» см. СС-5 и письма к Г.П. Федотову.

вернуться

76

Речь идет о <«Флорентийских ночах»>. См. предыдущее письмо (к А.А. Тесковой) и коммент. 2 к нему.