4-37. А.С. Штейгеру
4-го янв<аря> 1936 г. <1937 г.>[11]
Мой первый ответ: не узнавать — себя. Я от человека всегда терплю до предела, пока не затронуто что-то для меня священное, намеренно — не затронуто, с злостным умыслом мною любимое — унизить. <зачеркнуто: В частном порядке> Вы порвали не только не попытавшись выяснить, <зачеркнуто: после моего полного и терпеливого выяснения: «не могу видеть Вас в»> а — не дождавшись моего выяснения, не оставив для него адреса — раз — и уже с моим полным и терпеливым выяснением в руках — два. «Не могу видеть вас в ничтожестве». <зачеркнуто: значит можно сказать тому человеку, от которого ждешь большего> есть именно доказательство, что человек для тебя не ничтожество.
Спросите любого и любой Вам истолкует — так.
Но не будем углубляться. Мне слишком легко разбить карточку Ваших доводов.
Но Вы даже этим любимым быть не захотели: Вам надоело быть любимым и Вы уцепились за первый предлог, как с другим, к<отор>ым Вам бы хотелось быть любимым, <вариант: в другом случае (хотели быть любимым)> уцепились бы за первый обратный благоприятный предлог.
Вы не посчитали, что перед Вами живой человек.
<Зачеркнуто: От начала до конца все это было каприз — может быть больного>
Мой друг, меня часто оскорбляли, но <зачеркнуто: все это всегда «любящие», никогда — друзья. Всегда — женщину, никогда — человека. Никогда — поэта> что в этом отношении были не только Вы, но еще — я, Вы ни на минуту не задумывались, каково мне без Вас будет (не на свете! внутри меня)
Вы <зачеркнуто: подразумевали> первую помнившую от меня обиду положили на весы <зачеркнуто: (всего моего сердца)> и она перевесила — всю меня. Ваше самолюбие Вы предпочли моей любви.
Больше Вам сказать нечего. Все это — явно: спросите любого
Как я бы поступила? Выяснила бы
Если же Вы и последнего моего черным по белому выяснения[12] <поверх строки: по той или иной причине> все же решили порвать, Вы должны были бы сказать мне это сразу — так же черным по белому, и еще лучше — устно, в первую нашу встречу: По той или иной причине, с вовсе без причин — Вы мне больше не нужны…
<Зачеркнуто: а не «изъявлять благодарность» и так далее. Это — либо
Вы меня — зря мучили>
а не делать это — молча, не тянуть, <сверху: отталкивать>, не отписываться, не приезжать ко мне и не звать к себе <зачеркнуто: Есть вещи серьезнее чувства <нрзб.>> на три дня, «отдохнуть» и так далее.
Если Вы после моего последнего письма могли думать о себе, о какой-то моей воображаемой обиде, если Вы после тех стихов могли думать только о себе и своем самолюбии
— Бог с Вами. Нам не по дороге
Мой друг! Когда человек идет в болото — не считаешь до́ ста, а кричишь, либо хватаешь за руку — или за ногу (Монпарнасы) — или за голову.
Не считала я до́ ста и после первого Вашего письма и поступка
<зачеркнуто: От человека же так всем собой отозвавшегося можно было ждать> я никогда не считаю до ста.
Печ. впервые. Письмо (черновик) хранится в РГАЛИ (ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 27, л. 106–107 об.).
5-37. А.С. Головиной
5-го января 1937 г.
Моя дорогая деточка[13], как хорошо, что Вы меня сразу стали звать Мариной, просто Мариной, без всякой моей просьбы или предложения (когда приходится просить — <нрзб.>). А я Вас, внутри себя, перейдя Ваш порог и пройдя Ваш путь сразу назвала Конcуэлой — но не то́й, романа Жорж Занд[14] (хотя и той!), а той — огаревской Наташи, которую старшая Наташа герценовская, после первой встречи, прощаясь с ней не дожидаясь назвала — Конеуэлой[15] <над этими словами: и которая Конеуэлой оказалась и осталась>. (Есть вещи, хотя бы сто лет спустя <над этими словами: с <нрзб.> сто лет назад произошедшие> которые в нас произошли. Так вот те две Наташи во мне произошли (и вчера я — просто вспомнила). Но не будем сейчас о Наташах, будем о Вас.
11
Описка Цветаевой (1936). Датируется по содержанию и расположению в черновой тетради (1937).
13
О знакомстве Цветаевой с Головиной и их первых встречах см. письма к А.А. Тесковой от 23 февраля и 12 марта 1935 г. и от 16 сентября 1936 г. (
14
Жорж Занд «Консуэла» — «Консуэло» (1842–1843) — роман французской писательницы Жорж Санд (наст, имя Аврора Дюпен, в замужестве баронесса Дюдеван; 1804–1876). Прототип героини романа испано-французская оперная певица Полина Виардо (1821–1910).
15
Огаревская и герценовская Наташи. — Одна (герценовская) назвала другую Конеуэлой… Наталья Алексеевна Огарева (урожд. Тучкова; 1829–1913) — вторая жена Николая Платоновича Огарева (1813–1877), переехав в Лондон, стала гражданской женой Александра Ивановича Герцена (1812–1870). Жена А.И. Герцена — Наталья Александровна Герцен (урожд. Захарьина; 1817–1852) перед смертью говорила, что хотела бы доверить воспитание детей Тучковой, называя ее «моя Консуэла». Имя в названии романа «Консуэло» Ж. Санд переводится с испанского как «утешение, успокоение» и восходит к имени Богородицы «Мария утешающая» («Maria del Consuelo»), покровительницы Турина.