Марина Цветаева. Письма 1937-1941

И сколько они возьмут: за без-подкладки — и за с-подкладкой?

Очень жду ответа — еще на первое письмо, п<отому> ч<то> деньги скоро будут и боюсь — уйдут постепенно на другое, а, в случае согласия, я бы сразу Вам послала, всю сумму.

Целую Вас и жду весточки. Это не письмо, только post-scriptum.

Всегда любящая Вас

                                             М.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 89. СС-7. С. 515. Печ. по СС-7.

4-38. А.А. Тесковой

Vanves (Seine)

65, Rue J<ean->B<aptiste> Potin

7-го февраля 1938 г. — мне все еще хочется писать 1937 —

люблю эту цифру — любимую цифру Рильке[205] —

Дорогая Анна Антоновна! В газетах опять началась травля С<ергея> Я<ковлевича>, его просто (NB! «по сведениям из Швейцарии»[206], где его ноги не было) называют участником убийства, когда он (знаю наверное) ко всему этому делу ни малейшего отношения не имел, и это лучше всего знают те, кто сидят и один из коих, выгораживая себя и пользуясь его отсутствием его обвиняет — иль называет. Никто из знавших С<ергея> Я<ковлевича> в это не верит, — люди самых разнообразных кругов и убеждений, и в самой редакции сидит человек, к<отор>ый просто смеется при мысли, что С<ергей> Я<ковлевич> мог убить или — участвовать, а — печатают, без единого доказательства, «по сведениям из Швейцарии»…

Очень прошу Вас, если при Вас будет заходить об этом речь — смело говорите — то́, что́ есть: человека — нет и вот, на него кто-то валит и взводит.

Конечно, все это мне не дает жить: за всю эту зиму не написала — ничего. Конечно — трудная жизнь, но когда она была легкая? Но просто нет душевного (главного и Единственного) покоя, есть — обратное.

(Простите за скучные открытки: такие торжественные здания[207] всегда скучные, но сейчас ничего другого нет под рукой, а на письмо я неспособна.)

Утешаюсь погодой: сияющей, милостивой, совсем не зимней, мы уже две недели не топим: лучше сносный холод, чем этот (мелкий, жалкий!) ад. А на улице просто — расцветаю, хотя смешно так говорить о себе, особенно мне — сейчас: я самое далекое, что́ есть — от цветка. (Впрочем, и 16-ти лет им не была — и не хотела быть. Тогда же — стихи:

Это были годы роста:
Рост — жесток.
Я не расцветала просто
Как цветок.

(Это — в 16 лет! Умная была, но не очень счастливая. —)

Утешаюсь еще Давидом Копперфильдом[208] (какая книга!) и записками Mistress Abel[209] — бывшей маленькой Бетси Балькомб — о Наполеоне на Св<ятой> Елене: она была его последней улыбкой…

Мур растет, рисует, учится, очень хороший, честный, прямой, совсем не хочет «нравиться», говорят — красивый. 1-го февраля ему пошел четырнадцатый год. Я думала о Вас, вспоминала, как Вы к нам с ним приехали. — Vorüber — vorüber —^{87}

Обнимаю Вас и всегда люблю.

                                             М.

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 158 (с купюрами); СС-6. С. 456–457. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой. 2008. С. 287–288.

5-38. A.Э. Берг

Vanves (Seine) 65, Rue J<ean->B<aptiste> Potin

15-го февраля 1938 г.

               Моя дорогая Ариадна!

Я только что прочла (перечла) жизнь Дункан[210], и знаете какое чувство от этой как будто бы переполненной всем жизни? Пустоты́. Тщеты́. Точно ничего не было.

Я всё ищу — в чем дело? (NB! Это письмо в ответ на Ваше, последнее, где Вы пишете, что мечетесь, что никого не можете вполне ни отбросить, ни принять.) У этой женщины было всё: гений, красота, ум: (с знаком вопроса, ибо часто безумно безвкусна, но было что-то, что у женщины peut tenir lieu et tient lieu^{88}, скажем — конгениальности со всем большим), были все страны, все природы и вся природа, все книги, встречи со всеми большими современниками — и вдруг я поняла чего у ней не было: ее никто не любил и она никого не любила, ни Гордона Крэга[211], ни своего Лоэнгрина[212], ни гениального пианиста[213], ни — ни — ни, — никого. В книге разительное отсутствие — жалости. Любила она — ка́к пила и ела. Иногда (Станиславского)[214] — как читала. То насыщаясь, то поучаясь, никогда любя другого, то есть жалея его и служа ему. Поэтому, еще и поэтому так ужасна смерть ее детей[215], которые были в ней — Единственное живое: большое и больное. (И Есенина[216], конечно, не любила: это чистый роман американского любопытства + последней надежды стареющей женщины. Терпеть от человека еще не значит его жалеть.)

205

В письме к Цветаевой от 10 мая 1926 г. Рильке обмолвился: «Семь — мое благословенное число» (Небесная арка. С. 58–59). Цветаева сама была неравнодушна к этому числу. Достаточно вспомнить ее стихотворения: «Семь холмов — как семь колоколов…» (1916), «Семь мечей пронзали сердце» (1918), «Ты думаешь: очередной обман!.. И семь печатей спят на сердце сем…» (1919). «Семеро, семеро…» (1921) и др.

206

Т. е. страны, где произошло убийство Игнатия Рейсса (см. коммент. 2 к письму к А.А. Тесковой от 17 ноября 1937 г.). «Сведениями из Швейцарии» Цветаева называет публикации во французской прессе. Так, 13 января 1938 г. в «Journal» была помещена статья, посвященная «лозаннскому» делу. Из этих публикаций следовало, что среди тех, против кого швейцарские власти возбудили уголовное дело, был и С.Я. Эфрон. Итоги пятимесячного расследования, предпринятого швейцарской полицией, были опубликованы в парижском журнале «Новая Россия» писателем и журналистом В. Зензиновым под названием «„Мокрое дело“ в Лозанне». В материалах следствия, по словам автора публикации, С.Я. Эфрону была отведена роль организатора слежки за лицами, которыми интересовалось ГПУ (1938, 16 мая. С. 9–11).

207

Письма написаны на двух открытках: Paris L’Arc de Triomphe (Париж, Триумфальная арка) и Paris Le Panthéon (Париж, Пантеон).

208

Давид Копперфильд. — Имеется в виду автобиографический «роман воспитания» Чарлза Диккенса (1812–1870) «Дэвид Копперфильд» (1850).

209

Abel. — Абель Лючия-Елизабет (Бетси Балькомб) — автор книг о Наполеоне, в том числе книги «Napoléon à Sainte-Hélène. Souvenirs de Betzy Balcombe». Paris. 1898.

210

Дункан Айседора (1878–1927) — американская танцовщица, одна из основоположниц школы авангардного танца. Ее книга «Моя жизнь» была переведена на французский (1928) и русский (1930, пер. Я. Яковлева).

211

Крэг Эдуард Гордон (1872–1966) — английский режиссер, художник, теоретик театра. Ставил «Гамлета» в 1911 г. в МХТ совместно с К.С. Станиславским. Дункан считала его гением.

212

Лоэнгрин. — Парис Зингер, миллионер-промышленник, владелец крупнейшего небоскреба в Нью-Йорке. «Вошла моя горничная с визитной карточкой в руках, на которой я прочла очень известную фамилию. И внезапно в моем мозгу что-то запело: — Вот мой миллионер! Впустите его! — Он вошел, высокий и белокурый, с вьющимися волосами и бородой. Моей первой мыслью было: „Лоэнгрин“» (Дункан А. Моя жизнь. Моя Россия. Мой Есенин. М.: Политиздат, 1992. С. 143). Лоэнгрин — действующее лицо немецкой средневековой поэмы, использованной Рихардом Вагнером для своей одноименной оперы (1848). Лоэнгрин выступает в ней защитником униженной женщины.

213

…гениального пианиста… — имеется в виду Вальтер Руммель (1887-1953).

214

Айседора Дункан попробовала безуспешно «соблазнить» Станиславского, когда почувствовала потребность влюбиться в «крепкого» мужчину. «Сколько я его (Станиславского. — Сост.) ни атаковала, я добилась лишь несколько нежных поцелуев, а в остальном встретила твердое и упорное сопротивление, которое нельзя было преодолеть» (Там же. С. 108).

215

Дети А. Дункан, Дердри (дочь от Гордона Крэга) и Патрик (сын от Париса Зингера), погибли в автомобильной катастрофе в Париже в 1913 г.

216

С.А. Есенин и А. Дункан оформили свой брак 2 мая 1922 г., после чего сразу уехали за границу. Вернувшись в Россию, в 1923 г. разошлись.