— А мне откуда знать? Это его решение. Ты знаешь, они не обсуждаются.
— Знаю. — Мрачно проговорил Догукан. — Тогда вот что.
— Что?
— В следующий раз, когда будете обсуждать планы, ты ему напомни обо мне. Ненавязчиво. Просто упомяни: вот, встретил господина Кая, он интересуется, не может ли быть полезен?
— Я-то скажу, но вряд ли это поможет. Ты должен поговорить с ним сам.
— Трубку он не берет.
— Ну, тогда что я могу сделать… хотя вот, знаешь, — как бы вдруг вспомнив, добавил он, — сегодня вечером мы встречаемся в клубе…
— Понял, буду.
— Ты случайно там оказался!
— Знаю, не дурак. А ты, мой друг, — и рука, еще недавно изображавшая мольбу, вдруг пролетела вблизи уха Дениза, почти задев его, — помни, что Догукан Кая все еще имеет на тебя компромат.
И, весело насвистывая, он удалился, чувствуя себя победителем. Дениз рассмеялся, но господин Кая этого уже не видел.
Полицейский, который теперь вел дело группировки, особенно интересовался шефом. Когда Дениз назвал имя Кая, тот увлекся было, но быстро сообразив, что к чему, отказался от мысли привлечь и его. Да и босс последнее время не жаловал Догукана. Его претензии на власть смешны, а трусость общеизвестна. Запугать новичка, надавить на должника или соблазнить девушку — тут он неплохо проявлял себя, но дальше ему не хватало ни ума, ни выдержки. Так что новое дело — то самое, крупное и скандальное, которое, как знал Дениз, провалится и принесет повышение не одному полицейскому чину, грозило пройти без господина Кая.
Но не теперь.
Дениза это более чем устраивало.
1 неделя до исчезновения Птички
Соперничающие организации вообще не любят делиться информацией друг с другом. Операция прошла успешно, все участники были задержаны, доказательства финансовых манипуляций налицо. Начались бесконечные процедуры оформления и следствия. Но Шахид узнал об этом лишь через несколько дней, и то уже после освобождения господина Кая.
5 дней до исчезновения Птички
Несмотря на фамилию — Кучук (маленький) — начальник центрального городского отделения полиции, Шахид Ильяс Кучук, не был маленьким ни визуально, ни по должности, ни по характеру. Да и голос его, зычный, известен всем сотрудникам отделения. Хорошо, когда он звучит вдали.
Но вот уже полчаса его не было слышно. А это, как известно всем, тоже плохо. Значит, кому-то намылят шею. Скорее всего, скоро. Скорее всего, тому, кто ближе.
Шахид обдумывал полученную информацию и прикидывал, что из этого можно сообщить старому другу.
Цепкий и упрямый, если он за что-то брался, то получал максимум. И сейчас у него было много информации, по большей части, пикантной — но это не проблема. Если ты учился в одной группе с тремя министрами, а работаешь начальником столичного полицейского отделения, то, разумеется, пикантной информации будет у тебя море. Обычное дело. Но, если в дело замешаны сразу два твоих друга — то подумать надо.
Догукан Кая оказался подонком. Брачный аферист, вымогатель, за ним тянется шлейф ограбленных женщин — но те истории все такого сорта, что не придерешься. Женщины сами все отдали, заявок в полицию раз-два и обчелся, а дергать уважаемого министра из-за юношеской глупости двоюродного племянника никто не решился. К тому же мальчик, вроде бы, исправился. Оставил курорт, вернулся в город, живет тихо.
Но так было до недавнего времени.
Теперь же он оказался членом банды, промышляющей мошенничеством и разбоем.
Это с одной стороны.
С другой — он же, по слухам, жених секретарши миллионера. Той самой, что, по слухам, его любовница.
Тронь Догукана — и плохо будет Ниязу. Оставь Догукана — пострадает Омар.
Опять же, тронь Догукана — и в дело вмешаются полчища адвокатов, возможно, произойдет огласка, возможны отставки, а молодчик все равно выйдет сухим из воды. Не трогай… да, пожалуй, не надо трогать. Но вот что сказать Омару?
Любовь — штука тонкая. Когда-то давно… да, в те времена, когда еще не было этого живота, несколько правительств и много скандалов назад, он знал, что это такое. Как поступит Новази? — Всегда его заносило, если это касалось женщины. И нет оснований предполагать, что с возрастом это исправится, наоборот.
Да что тут решать, в конце концов, Новази как-то решит эту проблему сам. Непредсказуемо, как всегда. И лучше ему, Шахиду не знать, потому что вряд ли это будет законно.
Поэтому он снял трубку, набрал номер и рассказал Омару самое основное. Только главное, без детализации и старательно избегая всего, что касалось семьи Эрман.
Омар выслушал все спокойно, сказал, что примет меры, повесив трубку, Шахид перевел дух. Кажется, обойдется без отставок.
— Али! — Взревел он в коридор. — Где мои спички? И кофе!
Контора с облегчением вздохнула.
2 дня до исчезновения Птички
Дверь с тихим скрипом открылась, пропуская полицейского и невысокую женщину в темном. Неяркий свет не позволил Денизу рассмотреть лицо с того места, где он сидел. Не похоже на мать, да и тетки его выше и полнее.
Неужели? Сердце его застучало сильнее, а ладони мгновенно взмокли. Удивительная реакция на лицо, которое он так хорошо знал. Перед глазами мгновенно пронеслось: узкие брови, темные глаза, пухлые губы, острый подбородок, родинка у губ. И вот уже это лицо оказалось так близко, как бывало раньше. Но только тогда он почему-то ничего не замечал. Ни нежности кожи, ни полудетской округлости щек, ни проскакивающих в глубине глаз искр. А сейчас прекрасными казались даже тонкие волоски над губой, прядь, всегда выскальзывающая из прически и торчащие ушки.
— Кара! Почему ты здесь?
— Я… я услышала что случилась, и зашла навестить. — Смущенно пробормотала она.
— Не надо было…
Оба помолчали.
— Как наши друзья?
Кара поморщилась. Она не хотела говорить о том, какой шум подняли в кафе, и сколько пафосных речей было произнесено. Как от Дениза отвернулись те, кто недавно считались его друзьями, и сколько словесных битв ей пришлось выдержать, защищая его. При воспоминании об этом у нее загорелись щеки. Кое-кто ясно дал понять, что она принимает сторону Дениза только потому, что небезупречна сама. К счастью, Челик этого не слышал.
— Давид сделал мне предложение.
— Хорошо…
— Да… Я отказалась. — Быстро добавила она.
Хотелось бы надеяться, чтоб его улыбка не так заметна, но — вряд ли. Дениз подумал, что в его положении выбирать не приходится. Девушка — такая как Кара — и тут? Надо быть благодарным каждой минуте. И что она не заслуживает того, чтоб возиться с таким, как он. А еще, что прогнать ее — выше его сил.
Все это крутилось в голове одновременно и очень быстро, и мешало думать.
Кара тоже была смущена.
Но, по крайней мере, он больше не спрашивал о друзьях. И то хорошо.
— Я узнала… тебя не будут держать здесь долго.
Он лишь покачал головой:
— Я преступник, Кара. Ты защищаешь меня, потому что я твой друг, но на самом деле я преступник. Этого не изменишь.
— Нет… я говорила с генералом. Он обещал, что тебе дадут год или два, не больше.
— С кем?
— С генералом Новази…
Вот и то, ради чего она пришла. Все знали об отношении Дениза к Сезен Марты и о том, что имя генерала Новази для него было все равно, что красная тряпка для быка. Но это то, зачем она здесь.
— Не сердись! — Поспешила она, пока не начались возражения и споры. — Это его самого касается, так что это для него, а не для тебя.
— При чем тут он?
— Ну как, Сезен Марты, конечно…
— Что Сезен Марты?
— Догукан… господин Кая хочет жениться на ней, и знаешь зачем?
— Это, кажется, очевидно!
Вот так всегда, стоит заговорить о Сезен Марты — и он сердится! Мужчины теряют голову из-за Сезен Марты, а такой, как Кара, не на что рассчитывать.
— Вовсе нет! — Возразила она. — Он говорил мне…
Ну конечно, говорил! Дениз рассердился еще сильнее, но совсем не из-за того, о чем подумала Кара. Он представил их вместе — Догукана и Кару — и почувствовал тошноту.