Подбежав к нему, я с ходу принялась снимать с Женькиной талии полотенце, которое он использовал вместо фартука, после чего обмотала его вокруг головы. Но от волнения мне никак не удавалось завязать концы на затылке.
-Что ты делаешь? – уже почти спокойным тоном произнёс дядька, проследовав за мной в спальню.
Подставив ему голову, я попросила:
-Завяжи!
Женка кое-как пристроил полотенце на моей макушке.
-А теперь не мешай мне!
Приподняв оконную занавеску, я слабым голосом спросила:
-Вы меня спрашивали?
Несколько секунд делегатам понадобилось на то, чтобы рассмотреть меня. Потом вперёд выступила Алёнка и, заметно волнуясь, произнесла:
-Мы, от имени всей нашей компании, приглашаем Вас сегодня приятно провести с нами вечер!
После этих слов она повернулась, как бы за подтверждением, к остальным членам делегации и те согласно закивали: да, да. Едва удержавшись от смеха, я села на подоконник. У меня создалось такое впечатление, будто Алёнка очень долго и тщательно зазубривала это приглашение. Так как деревенские ждали моего ответа, я поправила сползшее на лоб полотенце и сказала:
-Очень сожалею, что не могу принять участие в вашем приятнейшем вечере по состоянию моего слабого здоровья.
Ненароком повернув голову и обнаружив спрятавшегося за шторой дядьку, я умирающим голосом попросила:
-Женя, сделай доброе дело: принеси больной племяннице димедрол.
Через минуту дядька появился в амбразуре окна с таблеткой и кружкой воды.
-Не улыбайся! – произнесла я сквозь зубы.
Затем дрожащей рукой взяла таблетку и незаметно уронила её на пол. Поцокав также зубами об край металлической кружки, я вернула её Женьке:
-Благодарю…
Члены делегации переглянулись и, выразив своё сожаление, ушли. Причём Алёнка добавила на прощание:
-Простите, что побеспокоили! Выздоравливайте!
-Так ты идёшь или нет? – спросил Женька.
Сидя на диване, он подпиливал свои ногти специальной пилочкой. Продолжая ходить взад и вперёд по залу, я покосилась на дядьку:
-Почему это тебя так интересует?
-Ну, во-первых, я хочу знать, что ты собираешься делать. А, во-вторых, мне интересно, чем будет заниматься Вадим.
Я резко остановилась напротив Женьки:
-А причём здесь Вадим?
-Предположим, ты не знаешь, причём, зато я знаю.
-Мало Чижевского, так теперь ещё сватает мне какого-то Вадима!
-Не какого-то, а моего друга. Как ты думаешь, разве это справедливо, когда хороший человек связался с плохим?
Я с размаху уселась на диван:
-Ладно, Женя, хватит говорить загадками. Ты мне лучше расскажи, где они собираются?
-А! Так, значит, ты всё-таки пойдёшь? – подскочил дядька.
-Почему ты так думаешь?
-Зачем же тогда ты спрашиваешь?
-А вдруг я взорвать этот дом хочу?
-Опять шутишь? – Женька неуверенно улыбнулся.
-Угу, - последовал мой задумчивый ответ.
-Марина, я советую тебе ничего от своего дяди не скрывать, - после паузы подал голос мой родственник.
Тогда я схватила диванную подушку и шутливо стукнула его по голове:
-Ладно, дядя!
Затем сняла босоножки и поудобнее устроилась на диване.
-Так ты идёшь? – снова повторил Женька.
-Нет. Включи, пожалуйста, телевизор!
Дядька перестал, наконец, пилить ногти:
-Почему, Марина? Лично я, как старший, советую тебе пойти!
-А ты для меня не авторитет! – заявила я с нахальной улыбкой.
-Э-это почему? – от волнения дядька даже стал заикаться.
-Куришь, пьёшь и бабник!
Женька снова подскочил:
-Я, я…!
-Ты, Женя, ты!
-Да я и курить-то не умею!
-Хочешь, научу?
Поймав на себе его оценивающий взгляд, я добавила:
-Ты, что, сомневаешься в моих способностях?
-Нет, - подчёркнуто спокойным тоном ответил Женька. – В твоих способностях я не сомневаюсь!
-Так почему ты считаешь, что мне нужно пойти? – после паузы поинтересовалась я у дядьки, который вновь принялся за прежнее занятие.
-Потому что деревенским не мешало бы у тебя кое-чему поучиться.
-Например, курить?
-Я совершенно серьёзно говорю.
-Я тоже.
Женька наморщил лоб:
-Вот тебе интересно общаться с человеком, который много знает?
-Конечно.
-Вот и деревенским интересно. К тому же, им такая возможность предоставляется редко.
-Ладно, убедил!
Я поднялась с дивана и, прихватив босоножки, удалилась в спальню. Там критически рассмотрела свою физиономию в зеркале и нашла в ней кучу недостатков: во-первых, брови и ресницы недостаточно тёмные, во-вторых, нос хоть и прямой, но отнюдь не греческий, в-третьих, рот чересчур велик. В связи с тем, что у меня не было с собой никакой косметики, я решила попросить у Женьки чёрный карандаш, которым он подкрашивал шрам на щеке, чтобы тот не выделялся на загорелой коже.