-Как тебя зовут?
Парень бросил в мою сторону внимательный взгляд и придвинулся ближе:
-Вадим.
От его взгляда мне стало не по себе. Чтобы скрыть смущение, я достала из кармана куртки маленькое круглое зеркальце и стала прихорашиваться. Некоторое время он молча наблюдал за мной, а затем спросил:
-Скажи, можно верить твоей бабушке?
-Что ты имеешь в виду? – в свою очередь, поинтересовалась я, не отрывая взгляд от зеркальца.
-Правда ли, что ты пользуешься большой популярностью в своём городе?
Повернувшись к Вадиму, я обнаружила на его лице насмешливую улыбку.
-А правда ли, что ты имеешь большой успех в деревне? – произнесла я, тщательно скопировав интонацию Синеглазого.
-Поговорив о тебе! – раздражённо ответил он, сразу перестав улыбаться.
-Почему обо мне? Лучше о тебе! – снова передразнила его я.
Но, вероятно, такая перспектива чем-то не устраивала Вадима. Немного выждав, я поднялась с земли и, сунув зеркальце в карман, стала карабкаться наверх. Подниматься по склону оврага было гораздо труднее, чем спускаться. Поэтому, когда Синеглазый обогнал меня и предложил мне руку, я с благодарностью приняла его помощь. Через несколько минут мы уже стояли рядом на краю обрыва. Вокруг по-прежнему было тихо. Вспомнив о силуэте человека на фоне неба, я поинтересовалась у своего спутника:
-А где остальные?
-Ходят где-то, - явно думая о чём-то другом, неопределённо ответил Вадим.
-Чем ты сегодня будешь заниматься? – спросил он секунду спустя.
-Не знаю, видно будет.
Мы двинулись на поиски своих вёдер, причём я заметила, что Синеглазый немного прихрамывал. Всё-таки, наше приключение с оврагом не прошло для него бесследно. Вскоре мне предстояло сделать ещё одно открытие. Случайно опустив глаза, я увидела, что мы с Вадимом до сих пор ещё держимся за руки и поспешила освободить ладонь.
Наши вёдра стояли на том самом месте, где мы их оставили. Прежде, чем я успела приблизиться к ним, парень опередил меня и захватил оба ведра. Поэтому, когда мы вышли на просёлочную дорогу, я стала собирать растущие вдоль обочины ромашки и гадать на них:
-Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмёт – к чёрту пошлёт. Любит – не любит…
Вышло – «к сердцу прижмёт».
-Кто этот счастливчик? – улыбнувшись, осведомился Вадим.
-А ты как думаешь? – я кокетливо прищурилась.
Но оказалось, что Синеглазый умел кокетничать не хуже меня:
-Мало ли что я могу думать! Чужая душа – потёмки.
-Подумай, подумай! Ты же такой проницательный! – не удержавшись, съязвила я.
Второй цветок, ради развлечения, я решила загадать на Чижевского, который первый пришёл мне на ум. Получилось – «к чёрту пошлёт». Растерев сердцевину цветка между пальцами, я обиженно пробормотала:
-Ничего, Юра, мы с тобой ещё поквитаемся!
-Если ты имеешь в виду Чижевского, то не советую с ним связываться, - неожиданно подал голос Вадим, о котором в пылу раздражения я совсем забыла.
Его замечание навеяло на меня воспоминания о вчерашнем вечере и передо мной, как в калейдоскопе, промелькнули лица присутствовавших там людей, в том числе, и моего соседа.
-Что за человек этот Димка? – задумчиво произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Однако Вадим решил, что мой вопрос адресован именно ему.
-Не удивительно, что ты им интересуешься.
Затем, немного помолчав, он продолжил:
-Парень он тихий, скромный. Девочками не увлекается, не в пример мне. Но, думаю, если кого полюбит, то надолго.
Я украдкой покосилась на Синеглазого, так как мне почудилась в его тоне насмешка, но парень упорно смотрел в сторону.
-Таким образом, имеет только две отрицательные черты: замкнутость и молчаливость, - подвёл итог Вадим.
По некоторым признакам я поняла, что хотя он и старается быть объективным, всё же разговор о Димке ему неприятен.
-А вот Федя? С виду – рубаха-парень, но, по-моему, он не такой простачок, за какого себя выдаёт, - поспешила я перевести беседу в другое русло.
Неожиданно Вадим рассмеялся, вероятно, вспомнив какую-то весёлую историю, связанную с Федей. Однако я, нимало не смутившись, продолжала сохранять на лице серьёзное выражение. Отсмеявшись, парень повернулся ко мне и принялся рассматривать меня с таким видом, будто увидел в первый раз.
-Знаешь, - наконец, произнёс он, - кажется, ты права. Хотя все считают, что Федя весь, как на ладони, но, по-моему, в душе у него сумерки. Иногда совершает такие странные поступки…
Тогда, пристально глядя ему в глаза, я многозначительным тоном произнесла:
-Знаешь, по-моему, ты разбираешься в людях!