Вскоре подруги затолкали меня в ванную. Девочки сделали много пены, как я люблю, а ещё зажгли ароматические свечи и чего-то особенного добавили в воду - приятно пахло мятой, лимоном и лавандой. Я попросила подруг включить мне музыку, но они поставили ноутбук на стиральную машинку и запустили «Камеди клаб»[4]. Это было сделано для того, чтобы я, по мнению Розы, не плакала под заунывные мелодии Лары Фабиан[5], а смеялась от шуток Павла Воли[6].
«Неужели я такая предсказуемая? Что буду плакать?» - думала я, погружаясь в горячую воду. Мне совсем не хотелось смеяться, мне было грустно, я не собиралась смотреть на кривлянье юмористов, ведь моя душа все ещё болела и мне нужно было хорошенько обо всем подумать в сотый раз. Но беруши мне не выдали, а едкие шутки резидентов «Камеди» и смех зрителей заставили на лице появиться улыбке. Это была моя первая улыбка за неделю.
Когда я вышла из ванной, квартира заметно преобразилась. Исчезли пустые коробки из-под пиццы, бумажные платки, фантики, постель была снята, и диван прекратил свое раздвинутое существование.
- Спасибо вам, девочки. Чтобы я без вас делала? - выдохнула я слова благодарности и приземлилась в кресло. - Вы такие добрые, я вас так люблю.
- И мы тебя любим, - улыбалась Света, ставя кружку мятного чая на журнальный столик.
- Сейчас ты выпьешь чай, высушишь волосы и поспишь, хорошо? - спросила меня Роза с тряпкой в руках, она вытирала недельную пыль, скопившуюся на полках. - А мы пока со Светой съездим в магазин и купим продуктов.
- Хорошо. Только...
Я замолчала, страшась признаться в том, чтобы девочки не оставляли меня одну. Я боялась, если останусь в одиночестве, то опять буду плакать, терзать себя мыслями и сомнениями.
- Что только? - переспросила Роза.
- Не оставляйте меня, ладно?
- Дорогая, - тут же подхватила она, заметив подступающие слезы в моих глазах. - Одиночество - это ещё не самое скверное наказание. Самое худшее - это сидеть, сложа руки, и ничего не делать.
- Мы всегда с тобой рядом, - убеждала Света. - На то мы и подруги, чтобы в самый переломный момент прийти на помощь!
Я кивнула в знак согласия и выдавила тихое: «Спасибо».
После того, как Роза уехала, Света продолжила убираться у меня в квартире. Я порывалась ей помочь, ведь это как-то неудобно. Что у меня разве нет рук и ног? Разве я не хозяйка? Но Света строго настрого запретила помогать, и приказала сидеть и пить свой мятный чай.
Я так и сделала: смотрела на хозяйственную Свету, пила чай и думала. А что если Роза права и я опустила руки? Почему сама не могу справиться с тем, с чем раньше справлялась в два счета? Ну, подумаешь, роман не задался. Сколько их было: школьные годы и поцелуи украдкой, студенческая общага и разговоры до утра. Неужели с возрастом нам меньше хочется взрывных эмоций, и все больше мы стремимся к приятным встречам, комфортным посиделкам и домашним ужинам. Мы все больше хотим гармонии с тем единственным и неповторимым, и долго горюем, если у нас не получается сохранить отношения. А может, просто это я сделала ставку «они жили долго и счастливо» слишком рано, поставила все на красное, поверила в свое счастье и проиграла? А может...
- Эй, Марин, ты чего? - вопросительно смотрела на меня Света, сматывая шнур пылесоса. - Опять грустишь? Давай, я включу тебе «Камеди»?
- Давай, - согласилась я.
Когда приехала Роза, квартира сияла чистотой. Девочки разложили все продукты по полочкам, а меня в это время заставили одеваться. Я изначально не хотела ни на какой шопинг. Но подруги в два голоса утверждали, что нет лучше лекарства для женского организма, чем побаловать себя новыми вещами.
Спустя час мы слонялись по магазинам торгового центра. Девочки разглядывали новые коллекции, рылись в шмотках с надписью «sale[7]», а я без удовольствия бродила между рядами. Первый раз в жизни мне было все равно. Ни блестки пайеток, ни мягкий кашемир, ни запах кожаных туфелек - ничего меня не радовало. Магазины из ярких и переливающихся всеми цветами радуги превратились в одно серое, унылое пятно.
- Марин, что с тобой? - поинтересовалась Света, когда я опять вышла из магазина без единой покупки.
- Ничего, - буркнула я, волочась вслед за подругами в следующий отдел.
- Как ничего?
- У меня что-то типа траура по прошедшей любви, меня не интересуют шмотки.
- Слышишь, Роз, - позвала Света подругу, которой консультант, словно торт на подносе, вынес три коробки обуви. - Марина говорит, что у нее траур.
- Неужто! - ухмыльнулась Роза. Девушка нацепила первую пару и стала выхаживать походкой от бедра, демонстрируя нам изящные туфельки на высоком каблуке. - Вдовой прикидываешься?