– Ну, что же, пани Марианна, вот и ваше время пришло обучаться точным наукам, – Корвус внимательно посмотрел на девочку и улыбнулся.
В учебной комнате, специально обустроенной воеводой для своих дочерей в замке, было много книг и учебников, написанных Корвусом специально для дочерей пана Мнишека. Стены были обвешаны картами Речи Посполитой, Самборского воеводства, Священной Римской Империи. И еще одна, огромная, во всю стену карта, на которой был изображен Старый Свет и отрытые недавно земли Индии и Африки. На полках стояли засушенные, приклеенные к дощечкам образцы трав и цветов. Там же – редкие камни и минералы. Сама же комната была очень просторной и светлой. Ежи Мнишек заботился о своих дочерях и делал все для того, чтобы они получили лучшее образование.
Ее сестер Корвус учил с тринадцати лет. Но Марианна после той встречи в храме с позволения отца почти сразу начала обучаться у монаха. Больше всего ее интересовали богословие, философия и ботаника.
– Да, я с удовольствием возьмусь за точные науки, святой отец. Как-никак я на два года опередила своих сестер. Правда? – хитро улыбнулась она.
– Гордыня – злейший враг рода человеческого, пани Марианна, – Корвус изменился в лице. – Она испепеляет вашу юную душу. Да, кстати. Я забыл у вас поинтересоваться… Так, зачем вам надо было знать о свойствах отвара полыни?
Желание узнать больше, чем позволял ей ее наставник, всегда стоило ей строгих нравоучений. И, похоже, сегодняшнее любопытство опять не прошло для нее даром.
– Мне просто стало интересно, – смиренно ответила она.
– Ваша гордыня и любопытство, не свойственные другим юным пани, рано или поздно может привести к крайне неблагоприятному исходу, – скрипел своим голосом рассерженный Корвус. – Вы даже себе представить себе не можете, свидетелем каких страшных тайн можете стать, прочитав одну из книг, которыми вы так интересуетесь! Всему есть мера, пани Марианна! Мера – основа жизни! Человек без меры гибнет! Как полевой цветок, который поливают каждый час водой. И в результате это создание Божье вместо того, чтобы радовать нас своей красотой, гниет и чахнет. Былая его красота превращается в прах!
«Видимо и тебя, старый карлик, в молодости обучили такому, что от былой красоты ничего не осталось», – подумала Марианна.
Она сидела, потупив взгляд, и делала вид, что глубоко сожалеет о своем желании прочитать одну из книг о секретных свойствах трав.
Блестящий, иссиня-черный, словно высеченный из камня неизвестным скульптором, ворон, важно кивая головой, ходил по столу, и бездумно повторял за своим хозяином.
– Пррревращается в прррах! – говорила птица, в точности передавая резкий голос и интонации хозяина.
– А вы, пани Марианна, еще слишком юны, чтобы разобрать знание истинное от замаскированной лжи!
Марианна почти наизусть знала все нравоучения монаха и в эту минуту продумывала возможные способы раздобыть сведения о странном наборе букв, который обнаружила в одной из книг, хранящихся в библиотеке отца.
Услышав что-то новое, а именно – фразу о «замаскированной лжи», она со свойственной ей еще детской вспыльчивостью встала и подошла к столу монаха.
Взяв в руку перо, она обмакнула его в чернила и нарисовала на листе бумаги одно из засекреченных слов той самой рукописи – HMOAR.
Корвус побледнел.
– Что вы такое делаете, пани? – спросил он еле двигавшимися губами.
– Что это значит, Корвус? – надменно спросила Марианна.
– Я не понимаю, что это. Просто набор букв, – уже спокойно, овладев собой, ответил монах.
– Нет. Вы должны это знать, – твердо сказала Марианна. – Иначе все ваши знания – это пустословие.
Она отошла к своему столу и гордо села за переписывание урока по ботанике, который был прерван ее неосторожным вопросом.
– Описание корней розы собачьей, – кротким голосом произнесла она, и начала писать, проговаривая текст вслух. – Некоторые виды имеют ветвистый каудекс, от которого отходят многочисленные длинные и при этом деревянистые корневища.