Я слышал, как наверху хлопнула дверь. И только тут до меня дошло, что это конец. И что действительно существует, наверное, эта самая любовь, потому что я не хочу верить, что это конец, как и она не хочет верит что конец, и я все равно буду ждать, как ждет она, и это не глупость, это — любовь.
Но я злился. Как же я злился и как же не хотел знать истинной причины своей злости. Я додумался даже до того, что она меня соблазняет, что она меня ловила, что я попался как последний простачок. А дело–то было в том, что до сих пор я считал, будто стоит мне только решиться, как она тут же разбежится и кинется мне на шею. Ан нет. Она не только не разбежалась и не кинулась, она была искренне напугана и смущена, а уж этого наиграть было нельзя. Оказывается, дело было не во мне.
В ту бессонную ночь я решил, что больше к ней не приду. Никогда.
На следующий день мне звонили приятели. Несвойственная в нашей компании привычка — обсуждать предыдущую вечеринку. Все говорили о ней. Говорили разные люди, но это сходило за монолог, потому что смысл высказываний был один.
— Вначале я за голову схватился: кого ты привел, но потом… Не мог от тебя ожидать, что ты найдешь такую…
— Она такая молодая, и я понял, что мы все уже старые…
— У нее удивительное лицо.
— Она станет большой актрисой, вот увидишь!
— Почему ты скрывал ее от нас?
Каждый разговор был тычком в зубы — вот она какая, а ты ей не нужен.
Ну что ж, жизнь есть жизнь. Не все людям удается. Все равно я к ней больше не пойду. Я прожил без нее день, еще день и еще..
А еще на следующий день в мой кабинет вошел Хромов и как–то странно сказал:
— Тебя к телефону, возьми трубку, — и внимательно посмотрел на меня.
Я взял трубку. Это была она.
— Ну куда вы исчезли?
— У меня много работы, — хамским тоном ответил я.
— Вам неприятно, что я позвонила?
— Ваши девочки начали поговаривать, что и я вас бросил? Вам это не нравится?
— Ну при чем же… Какой вы жестокий… А у нас экзамен. Я хотела вас пригласить… Правда, только через неделю, но…
— Вряд ли смогу, — я положил трубку.
Хромов стоял в дверях моего кабинета и смотрел на меня. Впервые прямо смотрел мне в глаза. И этот его взгляд мне не понравился. Во–первых, из его взгляда следовало, что он знает, с кем я разговаривал, а во–вторых… Этот панибратский взгляд говорил: ага, и ты ее бросаешь, конечно, как же можно иметь дело с такой… Я вон терпел–терпел да и бежал… И ты убегаешь. Но мы свои люди. Нам что, мы же мужики…
— Что ты тут стоишь? — спросил я.
— Я хотел спросить…
Он не придумал, чего же он хотел. Да и не особенно пытался. Решил, что мы с ним одного поля ягоды.
Опять зазвонил телефон. Был уже обеденный перерыв, в лаборатории были только мы двое.
— Хочешь, скажу, что тебя нет? Я знаю ее голос, — предложил он.
Но я сам взял трубку. Звонил главный технолог. Я ответил на его вопросы. Положил трубку. Взглянул на Хромова.
Решение я обдумал.
— Сергей, — сказал я, — все не так, как ты думаешь… И в этом мы с тобой тоже не равны друг другу. В меня она не влюблена, потому что, к сожалению, может любить только негодяев.
Он смотрел на меня как на сумасшедшего.
— Да я что…
— О, ты ничего. Он вышел. А я остался сидеть за своим столом. Я был
счастлив. Счастлив потому, что принял решение, что совершил сейчас нормальный мужской поступок, что не было дороги назад. Она меня не любит. Что же в этом? Она сейчас и сама не знает, чего хочет. А я, кажется, знаю. И должен доказать ей свою состоятельность.
Пожалеть о своем решении мне не пришлось. Только хорошо, что я принял его раньше, до экзамена… Потому что если бы после, то в этом было бы мало моей заслуги.
Экзамен по мастерству проходил в большой аудитории. Студенты сновали с безумными лицами, никого не видя и не слыша. Кажется, одна Марина была здесь нормальна. Она искренне обрадовалась мне, не оглядывалась на других, видят ли, из чего я сделал вывод, что она тоже все–таки волнуется и ей не до обычной игры.
— Мастер пришел, — сказала она. — Кто бы знал, как мне хочется его обрадовать… Он такой старенький, седой. Но выглядит, кажется, ничего…
Я топтался и не знал, куда мне сесть. Хотелось поближе, но боялся, что мой рост будет мешать остальным.
— Ты чего стоишь? Садись рядом, — крикнул мне че–ловек с широким узкоглазым азиатским лицом. Откуда–то я его знал, но не мог припомнить откуда.