Ворота в толстой высокой стене распахнуты настежь. Оплетённые лозой створки показали, что не закрывали их уже давно. В голову впервые пришли осторожные мысли. До сих пор девушка действовала на автопилоте. Казалось, выйдя из пещеры, попала в сон, который вот-вот закончится, так что относиться серьёзно к происходящему не стоит. Конечно, жутковато, но, если что, проснётся, и всё в порядке. Однако царапины на плече нещадно саднили, и о сне уже не шло разговора.
Маринка стояла перед воротами и смотрела во двор, где не мелькала даже тень человека. Охватило пронзительное предчувствие: переступив порог, она перейдёт в этот мир окончательно и бесповоротно. Вернётся ли когда-нибудь домой, неизвестно, но связываться с непонятностями так не хотелось!
Трава во дворе красноречиво говорила, что нога человека не ступала здесь уже очень и очень давно. В голове всплыло — замок спящей принцессы. И накатил истерический смех — принцессе помочь она не сможет. Тут нужен герой, принц, а не нескладная девица, умудрившаяся сама пропасть в трёх шагах от друзей. Спящему принцу помогать тоже не стоит. Вряд ли он обрадуется этакой спасительнице. На красавицу особо не тянет, на умницу тоже, приданого нет, богатой родни не предвидится.
Но любопытство всегда было Маринкиной слабостью.
Справившись с истерикой, прошла во двор. Нечего фантазировать. Скорее всего, дом оставлен по вполне прозаическим причинам. Никаких следов погрома, или других следов нападения. Если все скончались из-за болезни, то произошло это явно не день назад, все бациллы повымерли. Так что можно смело идти, только смотреть под ноги, чтобы не попасть в проломленный пол или не свалиться с прогнившей лестницы.
В доме не пахло плесенью или гнилью. Воздух пропитан неясными лёгкими ароматами. В общем, пахло приятно, да и проломленных полов тоже не наблюдалось. Полы выложены мозаикой из цветного камня и стекла. Вообще в доме удивительно уютно и умиротворённо. Большие окна открыты, но пыли на полу не заметно. Нигде никаких ковров или занавесей, поэтому никак не решить, давно ли здесь не живут.
Однако, экскурсия по дому не входила в планы землянки. Очень хотелось пить и есть. С самого утра не встретила ни одного источника, а своя вода закончилась очень быстро. Не хочется скончаться от жажды. Необходимо найти кухню. Возможно, хозяева оставили хоть что-то, что поможет добыть воду и еду.
Начала обход с первого этажа. Слева от парадного входа виднелся коридор, который и вывел в кухню.
Потрясение полное.
Маринка могла представить, что хозяева просто встали и вышли из дома, предварительно наведя в нём идеальный порядок. Кухня сияла чистотой. Посуда, висевшая на крючках и гвоздиках, казалась только что вычищенной. В одном из углов небольшой фонтанчик переливался тонкой струйкой прозрачной воды.
Подошла, принюхалась, низко склонившись к воде, и решительно напилась — двум смертям не бывать, а смерть от жажды страшнее смерти от отравления… Вода, как вода. Девушка несколько раз плеснула себе в лицо, заметив, как упавшие на пол капли быстро высохли.
— Пить будешь?
Повернулась к наезднику на своём плече. Но тот уже развернулся к закрытым шкафам и начал принюхиваться.
— Как хочешь.
Девушку напрягала царившая тишина, она старалась разбавить её хотя бы своим голосом и звуками шагов. Наездник на плече принялся тихо повизгивать, поторапливая человека. Ну что ж, стоит взглянуть, что ещё, кроме воды могут предложить эти стены.
Когда она начала открывать шкафы, обнаружила целый склад продуктов, выглядевших совершено свежими. И только теперь стало страшно. Боже, а вдруг она не может есть в этом месте ничего? Но тут же разозлилась сама на себя. В конце концов, какая разница, от чего помирать? Всё, она решительно протянула руку — начнёт есть! Но снова остановилась. А что если в доме всё же имеется хозяин? Но тут же прогнала и эту мысль. Не слишком объест она хозяев! Здесь столько продуктов, хватит на небольшую деревню, да ещё не один раз.
Взяв нож с ближайшего стола, Маринка отрезала кусок чего-то похожего на сыр, что впрочем, и оказалось сыром, причём малосолёным и вкусным. Стала жевать его просто так, даже не думая о хлебе. И тут напомнил о себе наездник. Учуяв запах, он заёрзал на плече и, как кошка, начал тереться о щёку.
— Эй, попрошайка, слезай, поделюсь ворованной добычей. Надеюсь, хозяева простят.
Зверёк молнией скользнул с плеча. Миг, и он на столе, умильно глядя на неё похожими на жёлтые пуговицы глазами.
— Ну, дружище, ты и подхалим. На, лопай. Кстати, как там наш общий друг? Я ведь обещала найти и ему пожевать? Надо позвать.
Укоризненный взгляд в ответ.
Но отступать Маринке не хотелось. Вспомнились голодные слёзы, лившиеся из тёмных глаз. Разумеется, детёныши это домыслы, но чёрный зверь явно изголодался. Уж украв у хозяев немного для двоих, было бы бессовестно, оставить голодным черныша.
В ответ на её мысли с пола донёсся тяжкий вздох. Серая тень метнулась к выходу.
Девушка пришла к выводу, что её приятель наелся и решил сбежать. Но не успела выйти из двери, как увидела в коридоре несущегося обратно со всех лап зверька, который в миг ворвался в кухню и опять взлетел на плечо. В начале коридора, почти ползя на пузе, показался черныш.
Что больше поразило, девушка не поняла. То, что один зверь её понял, то, что другой пришёл на его зов, или то, что вообще они все друг друга поняли? Без разницы. Маринка едва слышным шёпотом позвала черныша:
— Киса, киса, иди сюда. Ну, иди ко мне. Похоже, тут есть, чем тебе пообедать.
По-прежнему весь напряжённый, черныш проскользнул на кухню. Его глаза, когда он увидел огромный окорок, прикреплённый к потолку кладовки, надо было видеть. Они стали похожими на два блюдца, в которых плескалось безумное желание. Девушке стало не по себе.
— Так, ну и как же мы достанем этот окорок? Ребята, ваши предложения? Кажется, есть друг друга, вы уже не собираетесь?
Два презрительных взгляда окатили Маринку с головы до ног, на что девушка только хмыкнула. Да, фантазия у неё всё больше разыгрывается! Затем, одни глаза вернулись к вожделенному окороку, а другие начали быстро стрелять по сторонам. Она сделала то же самое. В углу стояло нечто вроде багра. Вероятно, с помощью этой палки окорок и подвесили на такую высоту. Но если она и сможет дотянуться до мяса и сдёрнуть с крюка, то получит этим же окороком по голове. Такую тяжесть ей не удержать. Вешал далеко не слабый человек.
Маринка глянула на шустрого приятеля и произнесла, не особенно надеясь на ответ:
— Послушай, приятель, мне кажется, ты понимаешь меня. Давай я хоть как-то тебя назову. Предположим Рикки. Был такой зверёк. Тоже весьма сообразительный. Ты не мог бы забраться с помощью этой палки наверх? Я тебе помогу, и скинешь окорок, только не мне на голову?
Рикки через мгновение сидел, вцепившись в верхушку багра. Поражённая Маринка с усилием подняла тяжеленную палку под потолок, Рикки уселся на балку. Девушка с огромным трудом подтолкнула снизу окорок. Рикки толкнул. Окорок с громким шлепком свалился перед самым носом отскочившего черныша. Тот посмотрел на кормильцев счастливыми глазами.
— Ну вот, теперь наешься. Но, дружок, что-то мне кажется, тебе стоит унести добычу подальше. Давай-ка, я выкину её тебе в окно, а уж оттуда ты кустиками, кустиками, и тащи, куда надо.
Однако, тащить такой вес до окна одной Маринке оказалось не под силу. Пришлось действовать сообща. К собственному удивлению, никакого страха, видя почти акульи зубки рядом со своими руками, она не испытала. Очевидно, в голове окончательно перегорели все предохранители. Рикки же перебрался на её спину, откуда командирским тоном повизгивал в такт рывкам.
Когда черныш исчез, Маринка прикинула, как всё это выглядит со стороны. Забралась в чужой дом, распотрошила чужую кухню… Утешало только одно — хозяева отсутствовали. Точнее говоря, пока отсутствовали. Не стоит думать, что даже самый сговорчивый и приветливый хозяин получит удовольствие от грабежа собственной кухни. Но платить всё равно нечем, и она предпочла бы убраться из дома как можно скорее.