То как человек это произнёс, пробежало по всему телу до самых дальних уголков острыми ледяными иглами.
— Возможно, вам удастся встать, тогда сами всё увидите. Не уверен, что будете довольны. Но иного выбора у нас не осталось, — сняв Рикки и опустив его на пол, мужчина протянул руку, предлагая помощь. — Ваше тело надо долго восстанавливать. Попробуете подняться, или чувствительность ещё отсутствует?
Марина с трудом, после нескольких попыток, сдвинула руку, протянула, глядя ему в глаза. Когда трясущаяся рука, наконец, смогла прикоснуться к руке мужчины, девушка невольно посмотрела на неё. Посмотрела и обмерла. Рука не её! Тонкая, сильная, с длинными изящными пальчиками, заканчивавшимися заострёнными, прозрачными как стекло, ногтями.
Мороз опять пробежал по телу. Она совершенно перестала слышать, о чем говорил, стоящий рядом. До сознания дошли слова, о том, что её тело придётся восстанавливать. Значит, ахлис настолько изуродовали его, что ей, как новое платье, подарили новое тело?
Марине неожиданно стало наплевать, как они это сделали! Совершенно наплевать, как выглядит новое тело! Она хочет вернуться домой, как можно быстрей, и такой, как была раньше!
Голос смолк, человек понял, что девушка его не слышит, и в наступившей тишине Марина сразу отрезвела.
Он понял всё с ней происходящее без слов.
Глаза, огромные, цвета позеленевшей бронзы, на смуглом лице стали расти… Марина оказалась в море света, тепла, сочувствия и нежности. Это море охватило со всех сторон, словно подхватили добрые чуткие руки. Они держали, как птенца, выпавшего из гнезда. В этих руках так тепло и безопасно! Она сразу перестала бояться.
Отпустило. Девушка ощутила, как по щекам текут слёзы, текут без всякого усилия с её стороны, а Рикки, опять забравшийся к ней на грудь, слизывает их своим язычком.
— Я вижу, ваш друг очень любит вас. Поразительно, с его племенем мы находили общий язык с трудом, — голос человека звучал очень тихо.
С помощью мужчины Марине всё же удалось подняться и даже проковылять к огромному зеркалу у стены. Тело странно дёргалось. Приходилось постоянно следить за каждым движением, но чувствительность начала появляться. Сначала почувствовала крепкие руки, помогающие встать, потом пол под ногами, пытавшимися подогнуться. Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но услышала ответ раньше.
— Ваш мозг ещё не полностью адаптировался к телу, поэтому пройдёт некоторое время, прежде чем вы сможете двигаться, как привыкли. Вещество нервных волокон вашего мозга и тела отличается, но это устранимая преграда. Скоро вы сможете хоть танцевать. Вероятно, ваше зрение и слух тоже будут некоторое время преподносить сюрпризы, но это уже особенности к которым вы быстро привыкнете.
Она проковыляла к зеркалу и едва не упала, когда увидела стоящие там две фигуры. Мужчина не привлёк её внимания, а вот женщина…
Это действительно не она. Это… Женщина из саркофага!
Длинные тёмные косы почти до пола, тонкая фигура… И опять промелькнуло какое-то чувство узнавания… Мелькнуло и исчезло. Ноги опять подогнулись. Последнее, что ощутила — сильные руки подхватившие, не давшие упасть!
И снова разлилась чернота.
Сколько прошло времени, не понятно. В этот раз открыв глаза, обнаружила, что лежит на той же кровати в той же комнате. Рикки тихонечко посапывал, пристроившись под боком.
Марина повернула голову в поисках своего собеседника, и обнаружила, что находится в обществе другого человека. Он сидел, пристроившись на подоконнике, и смотрел в распахнутое окно. Такой же сильный, широкоплечий, но нечто неуловимо говорило — этот моложе и совсем другой.
— Именно так, — с расстановкой произнёс человек, поворачивая к ней голову.
Он встал и подошёл к кровати, присел на край.
— Я действительно отличаюсь от Шеххара. Тут вы не ошиблись.
— Вы читаете мысли?
— Не надо сердиться. Мы вынуждены были это делать, когда проводилась операция по переносу вас в другое тело.
— Я не просила…
— Разумеется. Вы не в состоянии были ни просить, ни возражать. Мы прислушались к желанию ваших друзей и произвели перенос. Ваше тело необходимо восстанавливать не один и не два дня. Это процесс длительный. А время не ждало, ваш мозг погибал в том теле. Так что выбор отсутствовал.
— Чьё это тело?
— Дочери Шеххара, думаю, вы её видели.
— Вы… Вы её убили⁈
— Нет, конечно, нет! Она была мертва. Не знаю, почему я согласился с Шеххаром, когда он захотел, после гибели дочери, сохранить её тело. Возможно, в его действиях проявилось предвидение грядущего. Мы сохранили тело, и оно отдано вам. Если захотите, то, когда ваше тело приведём в норму…
— Ч-что? Повторите, — напряжённо глядя на собеседника, Марина попыталась сесть. — Вы хотите сказать, я смогу вернуть своё тело?
— Если захотите. Дело в том, что на его восстановление понадобится время. Ахлис, как вы их называете, облучили его, стараясь вас остановить. Это привело к серьёзным изменениям на клеточном уровне. Их можно убрать, но, как я сказал, требуется время.
— Сколько? — от нетерпения в ожидании ответа она едва не подпрыгнула.
— Если считать по системе исчисления времени Даржаа, около пяти-семи лет.
Она обессилено закрыла глаза. Пять-семь лет. Впрочем, чему удивляться? Работа, если этот тип прав, предстоит колоссальная. Надо вернуть в нормальное состояние каждую клетку. Ужас! Но главное, она сможет стать собой. Как говорится «лучше поздно, чем никогда».
— Я хочу увидеть своё тело. Это возможно? — лихорадочно произнесла Марина, приподнимаясь на кровати.
— Можно. Но, на вашем месте, я бы не стал этого делать. Зрелище, должен сказать, даже для меня страшноватое.
— Я не такая неженка!
Собеседник усмехнулся, помог встать и окинул взглядом.
— Уверен. Я и не сомневался, что проделать всё то, что смогли вы, может только исключительно упрямая женщина.
Они шли по коридору к башне. Марина чувствовала себя так, словно влезла в мамино платье и туфли, как бывало, делала в детстве. Тело плохо подчинялось. Порой казалось, она идёт сама по себе, а тело совершает некие действия само по себе. Со стороны это, вероятно, смешно, но ей лично совсем не до смеха. Ощущение такое, словно надела чужое бельё — не просто мешает, но и противно.
После того, как женщина несколько раз едва не налетела на стену, и появившуюся мебель, спутник попытался взять её под локоть и помочь. Марина дёрнулась так, словно к ней прикоснулись раскалённым железом. Она не могла перебороть отвращения. С силой дёрнувшись, резко повернулась и толстые длинные косы едва не связали по рукам и ногам.
Спутник только покачал головой и осторожно, стараясь не прикасаться к ней, помог распутаться.
По лестнице в башне подняться она не смогла. После пары попыток встать на ступени и удержаться, спутник молча поднял девушку на руки и донёс до знакомой двери. Опустил на пол и придержал, не давая упасть.
Перед дверью, за которой некогда лежала спящая женщина в обществе своих кавалеров, Марина замерла. Стало не по себе, как будто там не её тело, а она сама, вся… Беспомощно глянула на мужчину.
Он, едва прикасаясь, взял за руку и открыл дверь, словно говоря, раз уж решила, надо идти до конца.
Подковыляла к саркофагу.
Телу, лежавшему теперь внутри, он откровенно великоват. То, что от неё осталось, фактически нельзя назвать телом. Останки.
Так вот, что они сделали!
Ноги ниже колен обгорели почти до кости, ступни сгорели.
В голове пронеслось: «Интересно, как я смогла на этом подниматься по лестнице?».
Кости одной ноги сломаны под самой коленной чашечкой. Так вот, что тогда хрустнуло!
Обожжены не только ноги. Левая рука практически отсутствовала, даже кости раскрошились. Разбитая голова и ссадины на этом фоне не впечатляли, мелочь.
Марина стояла и смотрела на то, что осталось от неё. Это не её тело, это её труп.
— Нет, дело не так плохо, как вы думаете, — тихий голос вывел из шока. — Тело можно восстановить, если только вы сами не решите иначе.