― Я всё понимаю, ― ответил Вадим, ― и не прошу вас, естественно, становиться настоящими шпионами. Просто прогуливайтесь периодически мимо территории посольства, наблюдайте, что там у них и как. Я и сам буду следить за ними, а Уоррена вообще преимущественно беру на себя. Но три пары глаз лучше, чем одна, знаете ли.
― Мы договорились, Вадим! ― Пауэлл дружески взял молодого человека за плечо. ― А теперь, извини, нам нужно лететь: груз сам себя не доставит!
Все трое снова пожали друг другу руки, и Вадим отправился дальше. Обычно, первую половину дня он тратил на осмотры различных достопримечательностей или же важных промышленных объектов, разговаривал с людьми, потихоньку узнавал необходимую информацию о Маринее и маринейцах. Но всегда старался делать это очень аккуратно и ненавязчиво, чтобы не вызвать лишних подозрений.
А послеобеденное время Вадим проводил преимущественно с Элаей, если она не была занята или не встречалась с подругами. Они много гуляли в городе и не только, совершая поездки на поезде в самые интересные, на взгляд Элаи, места Маринеи. Это были старинные города, небольшие деревеньки, национальные парки и исторические памятники. Элая много и с увлечением рассказывала своему спутнику об обычаях и традициях маринейского народа, ей нравилось проводить время с Вадимом. Параллельно они давали друг другу уроки русского и маринейского языка. У Элаи дела шли успешнее, но и Вадим тоже постепенно улучшал свои навыки. Со временем лучше разобравшись в структуре и особенностях маринейского языка, молодой человек нашёл его не таким уж и сложным.
А между тем, Уоррен тоже даром времени не терял. Он получил от Тавора Кратоса карт-бланш, и теперь довольно независимо определял механизм своих действий в тылу врага. Первый месяц-полтора Джеймс действительно решил никак не выдавать своих намерений, чтобы не сыграть на руку Вадиму. Он вёл себя примерно: завёл знакомства со многими маринейцами, гулял, подобно своему противнику осматривал достопримечательности, а по части промышленных и военных объектов пока проявлял осторожность. Уоррен несколько раз сопровождал посла Ардестинии на переговоры с Советом мудрецов, нашёл общий язык с Аргосом Тором и даже один раз побывал у того дома. Но что касается Элаи, Уоррен пока держал себя в руках, и все контакты с ней свёл к обыкновенной вежливости. И даже, когда в один прекрасный день встретил на улице Гарри Пауэлла, не подал особо вида, что тот ему знаком. В свою очередь, и Гарри предпочёл лишний раз не лезть на рожон.
Джеймс следил за Вадимом, а Вадим за Джеймсом. Пока градус взаимной напряжённости в их отношениях не превышал безопасных пределов, но оба знали, что это лишь вопрос времени. Каждый пока выжидал, что будет дальше, и кто из них первым допустит промах.
Остальные члены ардестинианской делегации, особенно другие разведчики, вели себя примерно так же, как и американец: гуляли, общались с местными, наслаждались жизнью. А сами в это время всё больше узнавали сведений, что где находится, охраняется ли, и если охраняется, то как надёжно.
Ардестинианский посол, который, нужно заметить, не был посвящён во все детали операции, искренне был занят подготовкой встречного визита маринейской делегации в свою страну и открытия в Эваскеле маринейского посольства. Такой визит был запланирован через две недели.
Вадим собирался обязательно побывать там, чтобы иметь живое представление о том, как же выглядит изнанка вероятного противника. Сделать это, посетив Эваскел с официальной группой маринейских корреспондентов, было несложно, но насколько свободно он сможет передвигаться там, Вадим не мог судить. Наверняка местные спецслужбы будут очень пристально следить за всеми, кто прибыл из Маринеи, чтобы они ненароком не увидели чего-нибудь лишнего, не заговорили с ненужными людьми и так далее.
В тоже время, как узнал Соболев, ардестинианцы очень ждут в гости Аргоса Тора с его женой и дочерью. Много наслышанные о красоте и обаянии Элаи, местные обыватели хотели бы посмотреть на прелестную маринейку вживую. Вадим понимал, что в процессе официального визита с его возлюбленной вряд ли может случиться что-то плохое, но всё равно, ему было не по себе, что и она отправится в место, где всем заправляли алчные магнаты и где так легко приняли Уоррена.
Ардестиния представлялась Вадиму сосредоточением порока наподобие Соединённых Штатов, а Элая, которая для него была сейчас дороже всех на свете, явно было создана для чего-то другого, для лучшего и светлого мира. Он всеми силами постарается защитить её от дурного влияния Ардестинии.
Но время неумолимо бежало вперёд, и вот уже Вадим вместе с другими представителями маринейских СМИ на борту большого пассажирского иланофора несётся через океан в сторону ардестинианских берегов. Предстояло пролететь два с половиной часа над океаном, и Вадим коротал время, болтая с Траосом, молодым маринейским журналистом одной из столичных газет, который волею случая оказался его соседом по салону.
Выяснилось, что тот заметно волнуется из-за своей первой командировки, так как не знает ардестинианского языка, да и вообще слышал много неприятного и пугающего про Ардестинию. Вадим постарался успокоить его, сказав, что и сам не знает языка, а бояться ничего не стоит, ведь он в составе большой делегации, и к тому же всегда лучше увидеть всё своими глазами, чем с чьих-то слов: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать ― у нас в России есть такая поговорка».
И невольно затронув тему нашей страны, Вадим сам пожалел, потому что всё внимание Траоса до конца полёта сконцентрировалось именно на России, и он буквально засыпал своего соседа вопросами.
Эваскел напомнил Соболеву Нью-Йорк, так же, как и Уоррену. Молодой человек несколько раз бывал там на заданиях. Открытие посольства планировалось ближе к вечеру, а пока всю делегацию вместе с журналистами заселили в лучшую гостиницу города «Ардестиниан палас». По дороге к гостинице Вадим и остальные не увидели «ничего лишнего», а наблюдали лишь чистый, опрятный город, вполне довольных себе жителей, бурный ритм жизни мегаполиса.
Власти Ардестинии провели большую работу, чтобы предстать перед маринейцами с лучшей стороны: город, где это было нужно, действительно помыли и привели в порядок, а главное, убрали с улиц бродяг и нищих, и, самое главное, недовольных действующим режимом. С населением провели глобальную профилактическую работу о том, как нужно вести себя с маринейцами и что говорить.
Именно из-за этого открытие маринейского посольства затянулось на столь долгий срок. Формально же ардестинианцы объясняли это тем, что нужно было найти подходящее здание и привести его в порядок, согласовать с администрацией Эваскела и тому подобной чепухой. Маринейцы сделали вид, что поверили, ― Аргос Тор всеми силами старался наладить реальный, а не формальный мир, и готов был закрыть глаза на многие вещи.
По этой же причине никто из делегации не стал возражать против того, что город можно было осмотреть только на официальной совместной экскурсии. Никаких индивидуальных прогулок не было предусмотрено. Объяснялось это тем, что многие ардестинианцы до сих пор воспринимают маринейцев, как врагов, и хотя разъяснительная работа с населением проведена, власти города, тем не менее, не могут поручиться за полную безопасность гостей. Экскурсия должна была состояться только завтра, так что пришлось пока коротать время в отеле, рассматривая город с высоты птичьего полёта с крыши здания.
Наконец, наступил момент открытия дипломатической миссии Маринеи в Ардестинии, из которого местные СМИ устроили грандиозное шоу. На мероприятие съехались все сливки местного общества: политики, деятели культуры, представитель общественных организаций ну и, конечно, магнаты. На несколько часов участок в деловой части города, итак всегда полный народа, превратился в настоящий кишащий муравейник.
Под здание посольства выделили семиэтажное здание в современном стиле из стекла и бетона, окружённое высоким забором, с круглосуточной вооружённой охраной. Территория вокруг здания была в разы меньше той, что маринейцы отвели для ардестинианского посольства в Айяделле, но плотность застройки не позволяла сделать большего. Зато, зная любовь маринейцев к природе, на крыше здания разбили довольно аккуратный сад.