― Хм, вот как! ― ещё более удивился Тавор Кратос. ― Что ж, я поговорю с Уорреном! ― и он со всей силы ударил клюшкой по мячу.
― Может быть, дать приказ убить этого русского? ― поинтересовался господин Заонис.
― Пока не надо! Он вряд ли сможет нам навредить. Насколько я понимаю, никаких имён в разговоре Уоррена с вашим человеком упомянуто не было?
― Нет, но всё же…
― Давайте пройдём в столовую, господа! Что-то я проголодался, ― этой фразой хозяин дома дал понять, что предыдущая тема окончена, и он не желает к ней возвращаться.
После обеда, когда гости уехали, Тавор Кратос прошёл к себе в кабинет, где собирался за закрытыми дверями сделать видеозвонок по особой защищённой линии в посольство Ардестинии в Маринее, чтобы поговорить с Уорреном. Он был весьма разозлён, узнав, что тот чуть, было, не выдал русскому агенту много важной информации, да ещё и утаил свою ошибку от него, Кратоса. Но и во время обеда и сейчас, в разговоре с американцем Тавор Кратос оставался внешне почти невозмутим. Эту привычку он тоже выработал в себе много лет назад и с тех пор неизменно ей следовал.
― Я надеюсь, Джеймс, тебе не нужно напоминать о важности нашего дела?
― Думаю, это излишне.
― Тогда я также не буду напоминать тебе, что подобные ситуации, вроде той, что произошла с русским, впредь недопустимы, пока мы в открытую не выступим против Маринеи. Сейчас один неверный шаг, и всё может пойти насмарку.
― Я уверен, что это просто маленькое недоразумение, и оно не сможет никак помешать вашим планам. Именно поэтому я и не стал занимать ваше время рассказом о подобных мелочах, ― объяснил Уоррен.
― Как бы там ни было, я прошу впредь обязательно докладывать мне обо всём, что происходит на Маринее. Как видишь, Джеймс, я всё равно могу получить нужную мне информацию даже в обход тебя, так что лучше будет, если ты мне сам всё доложишь из первых уст.
― Вы мне не доверяете? ― американец был неприятно задет словами своего шефа.
― Доверяю, конечно же, доверяю, ― буквально медовым голосом пропел Тавор Кратос. ― И я не хочу впредь разочароваться в своём доверии.
На этом разговор был окончен, и Уоррену было теперь о чём задуматься, кроме своих текущих проблем. Выходит, Красос шпионит и за ним? Ну, а собственно, почему бы и нет! С какой стати Уоррену рассчитывать на другое, на какое-то особое отношение? Его просто используют в своей игре правители Ардестинии, не зря же его так обласкали вначале. Что ж, пускай! Он будет и дальше играть в их игру… до определённого времени, а там — посмотрим!
Но сперва он уничтожит этого гадёныша Вадима, заставит его заплатить за собственную наглость. Но нет, сначала Уоррен помучает его и насладится страданиями своего врага! О, да! Аргос Тор и его прелестная дочурка — вот слабые места Вадима, и на этом нужно сыграть! Всему своё время, да! Нужно подождать, нужно быть терпеливым, чтобы выиграть всё!
А пока Джеймс с наслаждением вынашивал планы своей страшной мести, её главный объект, Вадим, как раз подлетал к военной базе в Норовисе, где его уже ждали по согласованию с Аргосом Тором.
Начальник базы оказался хорошим, радушным человеком, который быстро принял Вадима и пообещал помочь всем, чем нужно. Вадим стал под видом интервью беседовать с военными. Особенно его интересовали все, кто был в звании капитана, так как именно такой человек был потенциальным предателем, если верить словам Уоррена и его сообщника.
Среди служащих базы чувствовалось определённое напряжение, пока ещё не сильное, но это было делом времени. Все последние события не могли не повлиять и на них, кое-кто уже догадывался, что здесь наверняка не обошлось без Ардестинии, и если слово «война» ещё никто не произносил вслух, то в сознании многих оно уже витало.
Соболев старался в разговоре с каждым понять, кто может пойти на сделку с ардестинианцами, проследить интонацию, взгляд, реакцию на определённые вопросы, которые показывали бы недовольство режимом. Всё-таки эти люди не были профессиональными сотрудниками спецслужб и вполне могли бы проколоться. И всё равно сделать это было нелегко, не вызвав подозрений.
Первый день прошёл впустую, и после нескольких часов интервьюирования Вадим пришёл к выводу, что он ищет совсем не там. Следовало проверить остальные базы, поэтому, даже не передохнув, он вновь сел в иланофор и полетел дальше. Дело было вечером, поэтому в сумерках и сильно уставший Вадим не обратил особого внимания, что пилотов на этот раз было двое, хотя обычно подобными небольшими машинами управляет один человек.
В салоне Вадим откинулся на спинку кресла и задремал, затем его привело в чувство сообщение, присланное на коммуникатор. Оно было от Гарри Пауэлла: «Мы вычислили пилота. Его зовут Раияс Онк. Иланофор №3674.» Также к сообщению прилагались фотографии пилота и его машины.
Эта новость приободрила Вадима и придала уверенности, что и он найдёт второго предателя. Он уже хотел позвонить Гарри, чтобы уточнить подробности, как вдруг был отвлечён одним из пилотов.
― Ты выглядишь неважно, парень. Не хочешь хлебнуть из моей фляжки — эта штука бодрит! ― и протянул Вадиму питьё.
Молодой человек поднял глаза, оглядел человека и его флягу, затем мимолётом бросил взгляд на второго пилота, сидевшего за штурвалом и оглянувшегося в этот момент, чтобы посмотреть, что происходит в салоне. Это же тот самый Раияс Онк! Вот тебе на! Совпадение или нет? Пока не нужно дёргаться, в любом случае.
― Нет, я не хочу, спасибо, ― Вадим вежливо отказался и помотал головой для убедительности.
― Ты уверен? Может, всё-таки выпьешь? ― чуть более настойчиво произнёс пилот.
Тут Вадим заметил нехороший блеск в его глазах, а на поясе — кобуру пистолета. Зачем оружие пилоту транспортной авиации? Они всё знают и действуют заодно! Его хотят отравить!
― Нет, не надо! ― резче сказал Вадим и сделал рывок, чтобы выпрямиться в кресле.
Раияс Онк расценил это как попытку нападения и закричал:
― К чёрту твоё пойло! Кончай его просто так! Он нас вычислил!
Завязалась драка. Второй оказался очень сильным человеком, явно из военных, скорее всего, спецназа. Впрочем, пистолет он достать не успел, ― Вадим не дал этого сделать, и схватка происходила только врукопашную. Противники наносили друг другу удар за ударом и не собирались уступать. В свою очередь, Раияс Онк подбадривал своего напарника и непрестанно комментировал его действия. Однако, по счастью для Вадима, он не мог добраться до пистолета, отброшенного на сиденье в заднюю часть салона, и тем самым повлиять на ход сражения. Конечно, можно было включить автопилот, но Онк был достаточно труслив, чтобы попытаться пробраться через клубок борющихся тел.
В какой-то момент противнику удалось провести серию удачных ударов, и он смог высвободиться из захвата, который провёл Вадим. Затем этот человек попытался добраться до пистолета, лежавшего на сиденье, но Соболев быстро схватил его за ногу и оттащил назад. Они снова сцепились, и Вадиму удалось отбросить соперника в сторону кабины пилотов. Тот неудачно упал, задев Онка, который, в свою очередь, потерял на какое-то время управление, и иланофор порядочно тряхнуло в воздухе.
Вадима сильно ударило о стенку пассажирского салона, но, несмотря на боль в плече, теперь уже он постарался добраться до заветного оружия, надеясь таким образом положить конец борьбе и схватить этих двоих живыми. Но не тут то было.
Взбешённый неудачными попытками убить Вадима военный решился на новую атаку, и теперь они сцепились уже в борьбе за пистолет, дуло которого опасно меняло направление в сторону то одного, то другого. Долго так продолжаться не могло, и роковые выстрелы начали сыпаться один за другим, оставляя отверстия в разных частях машины.
Раияс Онк орал, как сумасшедший, что они все погибнут, и трясся, словно осиновый лист, вжавшись в своё кресло, пока его не угомонил навсегда очередной выстрел. Кровь и мозги этого бедолаги разнесло по всему лобовому стеклу, а мёртвое тело с руками, державшими штурвал, отклонилось вперёд, и иланофор резко стал терять высоту.