1
Голова болела так, что страшно было даже застонать, привлекая к себе внимание. Вот бы кто-нибудь прочел мои мысли и принес стакан воды… Нет, даже не стакан. Смочили бы ваточкой губы, потому что у самой у меня нет сил даже поднять голову, чтобы сделать хотя бы глоток воды.
Но никто не торопился мне на помощь, поэтому я стала понемногу возвращать себе контроль над телом. Перевернулась на спину, выходя из позы эмбриона, и вытянула ноги. Босые ступни уперлись во что-то холодное, в какие-то металлические палки, а кожу голых ног холодило… Стоп, почему холодило?
Я зашарила руками по телу. Так и есть, никакой одежды, только тонкая простынь или что-то вроде того, служившая мне одеялом. Но не могла же я быть настолько пьяна, чтобы раздеться и… Что «и»?
Я разлепила веки. Глаза закисли, пришлось протирать пальцами. Без линз было плохо видно, все расплывалось. Но одно я рассмотрела хорошо. Это темные палки, окружавшие меня по периметру. Вашу мать, это прутья клетки!
Я неловко стала на колени, кое-как прикрываясь простыней, и дернула за те прутья, которые показались мне частью дверцы. Что-то загремело, похоже, я в самом деле нащупала дверцу, а гремел замок на ней. Вот только клетка не открылась, зато я привлекла внимание тюремщика, которого не заметила раньше.
- О, очнулась, - с долей удивления заметил мужской голос. – Я уже начал волноваться.
Волноваться? За меня? Первой эмоцией была благодарность – хоть кто-то обо мне переживает. Но затем до меня все-таки дошло, что этот переживальщик сидел всё время рядом, пока я голая дрыхла в клетке для животных, укрываясь какой-то вонючей тряпкой. И я говорю это не со зла, тряпка, которую я поначалу ошибочно приняла за простынь, в самом деле пахла пылью и потом. Надеюсь, это меня во сне бросало в жар, потому что от мысли, кто и что мог вытирать этой тканью до меня, меня начинало тошнить.
- Ты еще кто?
Я сама не узнала свой голос. Хриплый, надорванный, словно я много кричала.
Отчаянно хотелось пить, но почему-то я не торопилась просить воды у тюремщика.
- Тот, от кого зависит твое будущее, - не без превосходства сообщил мне мужчина. – Готова к диалогу?
Я потерла глаза. Видно лучше не стало, но чесаться перестали.
- Кто ты? – повторила вопрос я.
Мой полу-невидимый собеседник застонал и, возможно, закатил глаза, но рассмотреть этого я не могла.
- Ты безнадежна, - констатировал он. – Меня зовут Эрхо, но ты будешь звать меня хозяином, как и все на этих землях. Я повелитель Тёмных земель. Как правителей зовут в вашем мире? Попробую сравнить, чтобы ты лучше понимала.
Он говорил со мной так, словно я была глупым ребенком или просто дурочкой. Мне стало обидно, все-таки я много времени потратила на учебу и дурой точно не была. Хотелось сказать в ответ какую-то гадость, но я вовремя прикусила язык. Умная – это, конечно, хорошо, но умная женщина должна уметь вовремя прикинуться дурой. Обычно я не соглашалась с такой позицией, но именно здесь и сейчас было выгоднее показаться беспомощной. Тем более, что это было недалеко от истины…
- Слушай, Эрхо, - заискивающе протянула я. – Ты не знаешь, где мои вещи?
Мужчина коротко хмыкнул.
- Зачем тебе вещи? – ухмыльнулся он. – Они тебе больше не понадобятся.
Такая перспектива меня, мягко говоря, не вдохновила. Обычно вещи не нужны мертвецам, а умирать я не хотела и уж точно не собиралась. Впрочем, вряд ли меня спросят…
- Эрхо, у меня в вещах есть ма-а-аленькая коробочка, с линзами, - жалобно проканючила я. – Ты не мог бы мне ее найти? Я без них ничего не вижу.
Я смотрела на него, сделав бровки домиком, и отчаянно надеялась, что взлохмаченная, грязная, с похмелья и в простыне я выгляжу не только жалко, но и мило. Настолько, чтобы моего женского очарования хватило на то, чтобы разжалобить тюремщика. Может, я и зря сказала ему про свое зрение, но линзы мне нужно было раздобыть любой ценой.
- Погоди, ты слепа? – напрягся мужчина. – Этого не должно было случиться… Тше’хар-эш, я подбирал полностью здоровую особь. Что пошло не так?..
Разговаривал он, похоже, не со мной, но меня это заинтересовало. Что за странное слово он там произнес? По звучанию не походило ни на один из распространенных языков. Впрочем, я не была полиглотом.
- Эрхо, - тихо позвала я. – Пожалуйста, мне очень нужна та коробочка.
Я решила, что со всеми неприятностями буду разбираться по очереди. Конечно, клетка – большая проблема, но я все равно не смогу ее решить, если не верну себе зрение. А значит, просить нужно о малом. Выпустить меня Эрхо, может, и не захочет, но нужно его разжалобить хотя бы до линз.
Ныть было унизительно, я даже оценки никогда не выпрашивала. Но другого выбора не было. Интуиция подсказывала, что клетка и зрение – это куда важнее пятерки в семестре.