Хильда поняла ехидство старика в самом конце ужина. Когда принесли кофе и ликер, он вытащил из кармана сигару, откусил кончик и, не сводя с неё глаз, выплюнул его.
- Вы отказались очень правильно, моя девочка, - сказал Карл Ричмонд, прикуривая, - так это мне обошлось гораздо дешевле, - с этими словами он показал ей портсигар из крокодиловой кожи с десятью "гаванами".
Она промолчала и взяла у капитана предложенную сигарету.
- Ну, мадмуазель Майснер, разве вы не сожалеете о вчерашнем упрямстве?
Хильда улыбнулась, с удовольствием выпустила дым через ноздри и, не повышая тона, ответила:
- Вам известно, мистер Ричмонд, почему доктор Мори заставил меня дать обещание не позволять вам курить? - Она замолчала в ожидании ответа, но старик его игнорировал. - Он утверждает, что одна сигара для человека в ваши годы стоит месяца жизни. Но лично я считаю вас храбрецом, который безрассудно тратит то немногое, что у него осталось.
Наступила гнетущая тишина. Антон Корф постарался скрыть озорной блеск глаз и уставился в тарелку, а оба офицера, чувствуя неловкость, целиком сосредоточились на кофе. Хильда взглянула старику в глаза и улыбнулась. Дым от сигары поднимался к потолку, вкус победы явно был подпорчен, но Карл Ричмонд демонстративно сделал глубокую затяжку.
- Месяц, - протянула Хильда, - тридцать дней и ночей, сколько это часов?
Старик стукнул кулаком по столу, зазвенели бокалы, капли красного вина упали на белоснежную скатерть.
- Гусыня, - бушевал он, - глупая гусыня!
- Но молодая, мистер Ричмонд, все ещё очень молодая...она с улыбкой встала из-за стола и спокойно вышла из салона.
Оставшиеся абсолютно безучастными к стычке мужчины даже не повернули головы.
Как только дверь за ней закрылась, Хильда почувствовала как вся дрожит. Ужасная сцена до сих пор стояла у неё перед глазами. Возможно, она зашла слишком далеко. Слишком мало времени прошло, чтобы закрепиться в этой роли. Неужели она подорвала свои шансы, с самого начала заняв столь бескомпромиссную позицию?
Хильда облокотилась на перила и постаралась успокоиться. Она не слышала, как подошел капитан, и вздрогнула, когда он заговорил.
- Вы ведете опасную игру, мадмуазель.
Не зная, что сказать, Хильда ответила вымученной улыбкой.
- Если позволите дать совет, будьте осторожнее. Старик не любит, чтобы на людях из него делали посмешище.
Не дожидаясь ответа, он ушел, растворившись во тьме. Хильда нервно затянулась сигаретой. Из салона раздавался приглушенный шум, вероятно, ходили слуги. Уже сегодня её поведение обсудят и осудят на камбузе. Кое-кто в экипаже с облегчением узнает, что нашелся человек, способный противостоять хозяину, другие решат, что её пора выставить вон. Предупреждение капитана это только подтвердило. Мужчины, особенно трусы, героям не сочувствуют. Хильда колебалась, какую ей занять позицию, и не могла понять, почему Антон Корф не вышел к ней на палубу.
Волны тихо плескались за бортом, воздух был свеж, стояла великолепная ночь, а молодая женщина неожиданно задумалась о том, что же она все-таки делает на этой яхте. От тусклого, однообразного существования Хильду отделяло слишком мало времени.
В её памяти неожиданно возник небольшой домик на окраине и вся её прошлая жизнь: бомбардировка, оставившая неизгладимый след в её жизни, крысы на руинах улиц, неотступный страх, холод, голод и одиночество, непостижимые остатки прежних привычек, таких как сон под потрепанным одеялом, еда из помятых жестянок, сетка картошки, вязанка дров... Именно в этих условиях, в здании, от которого остался один остов, среди нагромождения искореженного железа, мусорных куч, лопнувших канализационных труб и пустых глазниц окон она нашла свою первую любовь.
Это был дезертир, усталый и голодный, не понимавший, почему он носит драную военную форму. С винтовкой и патронташем, с потемневшими от пыли светлыми волосами, именно таким он появился среди этих руин, тяжело ступая по осыпающимся кучам мусора.
Хильда разделила с ним ужин из консервов, торопливо согретых над наспех сооруженным костром.
Парень молча набросился на еду, а потом, поскольку смерть могла настигнуть в любую минуту, а с прошлым их ничто не связывало, да и будущее было под большим вопросом, под завывание ветра они занялись любовью на куче щебня. Почти всю ночь они дарили друг другу весь жар своей молодости, нерастраченную ласку и нежность, все, что у них оставалось в этой жизни. А на утро, пока она ещё спала, он ушел.
Вот и все, что было им отмеряно судьбой. Жизнь не могла дать большего, она берегла свои сокровища для тех, кто молод, богат, беззаботен и бессердечен. Те принимали эти дары как должное, или скрестив под столом пальцы, чтобы не спугнуть удачу. Им легко было тратить не задумываясь, и они были правы. Ее же от этих счастливчиков отделяла непроходимая пропасть...
Медленно перекатывались за бортом волны, воздух был свеж, а ночь прекрасна, но молодая женщина чувствовала себя столетней старухой.
На палубе появился матрос и сообщил, что Карл Ричмонд хочет сыграть с ней в шахматы.
Его слова вернули Хильду к реальности, она решила на этот раз дать ему выиграть и пошла вслед за матросом.
Но игра в шахматы не шла ни в какое сравнение с той партией, которую они вели в реальной жизни. Она захватила их целиком и каждый день приносил все новые результаты. Поскольку Хильде понравился Портофино, они задержались там на два дня, а когда она сходила на берег, старик почти не покидал постели и никого не пускал в каюту.
Антон Корф вынужден был признать, что Хильда успешно продвигалась к цели.
- Вы оказались очень талантливой ученицей, - признал он, когда они пили чай в ресторанчике на берегу.
- Я просто хорошо усвоила ваши уроки, не более.
- Вы пошли гораздо дальше, проявляете инициативу, у вас есть чувство меры, и вам по силам довести это дело до логического конца.
- Я рада, что он совсем не безобиден, иначе тяжело было бы обманывать его доверие.
- Все равно, вам пришлось бы это сделать.
- По правде говоря, я не уверена. Именно его поведение пробуждает во мне дух соревнования и увеличивает удовольствие от игры.
- Что вы будете делать, когда получите деньги?
Хильда посмотрела куда-то вдаль и пожала плечами.