— Как знать, — хмыкнул Подгорный, — возможно, обострение отношений Фролова и Тукая может быть выгодно кому-то третьему. Вы об этом не думали?
Костик озадаченно молчал.
— Передайте Петру Михайловичу, что в настоящее время я не готов публиковать данный материал. Если он так хочет его обнародовать, пусть отправит вас к Шлеменко и выложит его в Интернете. Есть куча сайтов и людей, которые это с радостью сделают. Но без меня.
— Вот даже как. — Костик встал и вновь раскрыл свой кейс. — Петр Михайлович будет разочарован. Очень разочарован.
— Ничего, — отозвался Подгорный, — у нас вся страна такая. Разочарованная.
Лимузин уныло полз в городском потоке. Хотя было уже почти восемь вечера, тысячи людей еще только пытались вернуться домой после изнурительного летнего вторника. До пятницы было еще далеко, и от этого дымящие выхлопными газами вечерние пробки выглядели особенно уныло.
Макс, зарывшийся в свой смартфон, не обращал внимания на то, что происходит за пределами автомобиля. Дети, которые после развода с Мариной остались у матери, прислали ему очередную порцию фотографий. В воскресенье они ходили в батутный парк, и теперь с экрана на Макса смотрели счастливые, улыбающиеся лица его сыновей. Мальчишки, взлетевшие в воздух, старались принять самые необычные позы и состроить гримасы посмешнее, прежде чем вновь устремиться вниз, к батутной сетке. Фотографии, скорее всего, делала Марина. Ее самой на снимках не было, но Макс отчетливо представил ее лицо, как она любуется своими уже такими повзрослевшими сыновьями, как радостно машет им рукой и кричит: «А теперь подпрыгнули выше и замерли, я снимаю!» Картинка, появившаяся в голове Подгорного, была столь отчетлива, словно он смотрел фильм в очках виртуальной реальности. Неожиданно рядом с его уже бывшей женой появилась крупная мужская фигура. Кто это, Максу было непонятно, мужчина находился к нему спиной. Он подошел к Марине и положил руку ей на бедро. Марина повернула к нему голову, но вместо того, чтобы возмутиться и оттолкнуть, вдруг засмеялась и тоже обняла этого человека.
Макс с силой зажмурился и открыл глаза. Странное видение ушло, оставив после себя след в виде ноющей головной боли где-то в затылке. Подгорный набрал несколько восторженных смайликов и отправил их сыновьям. «Классные фото! Классные вы!» — отправил он второе сообщение. Пальцы сами собой быстро набили еще два слова. «Привет маме». Макс замер, задумавшись, а потом удалил неотправленное сообщение.
— Ну и чего этим умникам от нас надо? — возмущенный голос водителя Подгорного, Андрея, отвлек Макса от возни с телефоном.
— Это вояки, военная автоинспекция, — буркнул сидевший рядом с водителем Олег, охранник, — по идее, им до нас вообще дела нет никакого.
— Военная полиция, старший лейтенант Смотров, — громогласно отрапортовал подошедший к машине офицер, — предъявите, пожалуйста, ваши документы.
— Война началась или случилось чего? — полюбопытствовал Андрей.
— А это по итогам проверки документов решать будем, — ухмыльнулся полицейский, — документы пассажиров тоже давайте. Есть кто на заднем ряду?
Понимая, что пререкаться бессмысленно, Макс опустил стекло и протянул лейтенанту паспорт, охранник последовал его примеру. Полицейский забрал документы и, буркнув себе под нос неразборчивое: «Ждите», неторопливо удалился к своей машине. Два бойца в бронежилетах, вооруженные автоматами, остались стоять перед машиной. После того как в томительном ожидании прошло уже десять минут, охранник попытался было выйти из автомобиля, чтобы узнать, когда наконец можно будет ехать, однако автоматчики не позволили ему этого сделать.
— Судя по всему, они кого-то ждут, — Олег обернулся к Максу, — но раз нас не трогают, то этот кто-то с нами хочет поговорить. Точнее, с вами, Максим Сергеевич.
— Я даже догадываюсь, кто, — отозвался Подгорный, — живого министра видели?
Однако министра ни Андрею, ни Олегу увидеть не удалось. Темные стекла плавно подъехавшего «ауруса» надежно скрывали от посторонних глаз своего высокопоставленного пассажира. Из двух внедорожников сопровождения выскочили сразу несколько охранников. Задняя дверь «ауруса» распахнулась, и из лимузина вышел молодой человек в строгом черном костюме. Он подошел к «мерседесу» Подгорного и постучал по стеклу задней двери. Макс опустил стекло.