– Да, но не только, – Дамиан потер лицо ладонями. – Я не могу рассказать тебе всего. Иначе получится повествование на всю ночь.
– Ничего. Такому старику, как я, некуда торопиться. Так я прав? Это она, та девочка, с которой ты приходил пару месяцев назад?
– Как ты понял?
– Просто я очень давно знаю тебя, – Бир покачал головой. – И был уверен, что ты наломаешь дров.
– Почему же не предупредил?
– А разве ты бы послушал меня?
– И то верно, – Дамиан горько усмехнулся. – Я не знаю, что делать.
– Это как раз легко, – Бир по-отечески улыбнулся. – Просто сознайся в том, что чувствуешь. Подожди, не перебивай. Я не знаю точно, что у вас произошло. Но знаю одно – вы любите друг друга. Это заметно было и тогда, когда вы оба только совсем чуть-чуть поддались этому чувству.
– Но она не хочет даже разговаривать со мной! Я пытался все объяснить, пытался поговорить!
– Сынок, – седовласый рассмеялся. – Женщины любят поговорить, конечно, но не тогда, когда ждут от мужчины решительных действий вместо пустой болтовни. Ты говоришь, что пытался. Нужно было не пытаться, а сделать! Вот и вся разница! К тому же, зная тебя, думаю, что ты испугался. Да-да, испугался. И не смотри так на меня. Даже сильные мужчины испытывают страх, когда что-то идет не так, как они привыкли или не по их плану. Ты, уж прости меня, после смерти родителей был таким одиноким и несчастным, что это отложило свой отпечаток на тебя и твою дальнейшую жизнь. Снова потерять тех, кого любишь? Я знаю твои страхи. Я был тогда рядом с тобой. Но жизнь не может быть записана, рассчитана и четко распределена. Особенно, когда дело касается женщин. Тебе выпало большое счастье встретить равную тебе женщину, которая любит тебя и принимает таким, какой ты есть. Но ты струсил.
– Откуда ты знаешь, что она именно такая?
– Я вижу это в твоих глазах, – Бир тепло улыбнулся и протянул ладонь через стол, касаясь груди Дамиана. – А ты чувствуешь это сердцем.
– Но что мне делать теперь?
– Принять свой страх и не отворачиваться от него. И поговори с этой девушкой. Уверен, что она ждет именно этого – откровенного разговора с твоей стороны, где ты не будешь выглядеть непогрешимым и всемогущим магом, а будешь просто мужчиной, который любит ее.
– Возможно, ты и прав, – задумчиво ответил Дамиан, смотря на отчего-то развеселившегося от его слов наставника. – Но есть много еще препятствий, о которых ты не знаешь. И они не только из области моих страхов.
– Возможно, ты и прав, – вернул фразу Бир. – Но вдвоем вам эти препятствия будет ведь легче преодолеть?
– Дело в том, что я не хочу, чтобы Лиля пострадала по моей или чьей-то вине. Боюсь, все намного сложнее, чем мы думали изначально, – хмуро ответил Дамиан.
– Все настолько серьезно? – Бир мгновенно посуровел, испытующим взглядом сверля сидящего перед ним собеседника. – Рассказывай. Думаю, лишний совет тебе не повредит.
***
Уже вечером, окончательно набравшись смелости, Лиля, ободренная взглядами подруги и Кристиана, которому они все же решились рассказать всю историю, сжала в кулаке черный шарик портала, настраиваясь на кабинет Дамиана.
Сначала они, конечно, думали, что все вместе придут к господину ректору, чтобы откровенно поговорить, но потом рассудили, что Лиля должна сделать это сама. Только после того, как они наедине поговорят и решат свои личные разногласия, имеет смысл обсуждать планы и действия, которые им всем предстоит сделать.
Через мгновение оказавшись в темном и неосвещенном кабинете, девушка встревоженно покрутила головой, одновременно зажигая магический светлячок. Ее опасения подтвердились – кабинет пустовал. И его хозяин, скорее всего, даже не возвращался сегодня на рабочее место.
Сначала Лилю охватила тревога, но она заставила себя расслабиться, не накручивая пока еще несуществующими бедами и проблемами, которые могли бы случиться с отсутствующим господином ректором. Только задумалась на мгновение о том, не стоит ли ей вернуться в комнату общежития к друзьям, оставив Дамиану записку о необходимости визита. Или все же подождать хозяина кабинета, пока решимость все еще не оставила ее?
В итоге девушка выбрала второе. Чтобы не так одиноко было сидеть и ждать, она по привычке разожгла камин и села в свое любимое кресло, накрывшись мягким пледом. Она перебирала в уме все детали будущего непростого разговора, не зная с чего приступить, но одновременно понимая, что больше не станет ничего утаивать. И также потребует, именно потребует, откровенного разговора и от Дамиана. Она понимала, что Леля была права во всем. Да и сама она, Лиля, понимала, что поступила совершенно по-детски: испугалась будущего, хотя сама много раз осуждала тех, кто не живет настоящим, вороша прошлое или впадая в боязнь от неопределенности грядущего. Теперь, когда она смотрела всем своим страхам в лицо, девушка понимала, что просто убегала все это время, боясь сделать решительный шаг. Но сейчас она здесь, и вскоре все изменится.