– Подожди, с чего?.. – не понимала девушка.
– Это она меня звала через сны и использовала понятные образы – Каер Морхен, Весемир…
В этот момент на второй этаж поднялись взволнованный Варнава-Базиль в компании Региса. Видимо, сам он врываться в гостевую комнату не решился, когда послышались шум и крики.
– Ваша милость, с вами всё в порядке?
Мажордом обвёл взглядом комнату, где только что состоялась краткая потасовка. Вещи на столе лежали в беспорядке, стул валялся на полу, сидящая в углу девушка затравлено смотрела на ведьмаков и держалась за шею.
– Всё хорошо, – заверил Геральт дворецкого, проводив взглядом подошедшего к Амине Региса. – Девушки просто друг друга не поняли, да и нервы не к чёрту в последние дни. Так что не беспокойся.
– Хорошо, ваша милость, тогда не стану мешать.
Он спустился вниз, оставляя всю компанию.
– В чём дело? – строго спросил поднявшуюся на ноги Амину ведьмак. – Я же тебя просил сказать…
– Я попыталась, но она не стала меня слушать, – пожала плечами девушка.
– Ага, тогда может, объяснишь нам, почему ты меня обманула? – скрестила руки на груди ведьмачка.
– Ты о чём? – не понимал Геральт.
– Когда мы бежали из Велена, Сандро настиг нас, и Амина отдала мне шкатулку, где, по её словам, и было спрятано Перо Анкку. А когда я пошла вытаскивать тебя из лап Пряхи, мне пришлось эту шкатулку отдать. Думала та отвлечётся. Но когда ведьма открыла её, то – надо же какая неожиданность – Пера-то там и не было.
Все трое посмотрели на Амину, отчего девушка попыталась ещё больше спрятаться в углу.
– И только попробуй сбежать, я тебя найду в любом мире! – пригрозила ей Цири. – Отвечай!
– Цири, мне пришлось, – виновато опустила взгляд Амина. – Я не была уверена, что ты сохранишь эту тайну, что не покажешь близким Перо, или не попытаешься его перепрятать. Когда ты мне рассказывала о своих родителях, то упомянула, что Йеннифер сейчас враждует с Филиппой Эйльхарт. Я ничего не имею против твоей матери, но ты не хуже меня знаешь, что порой для чародеек все средства хороши. Я опасалась, что ты можешь дать ей использовать Перо в своих целях. А если бы у неё ничего не получилось и оно перекочевало в руки Филиппе… Я достаточно наслышана об этой чародейке… Я не могла так рисковать… Прости меня.
– Ты же сказала, что веришь мне, – потускневшим голосом проговорила Цири.
– И я верю, Цири, но в жизни бывает всякое. И никто не может поручиться, что завтра ты не нарушишь данного слова под гнётом обстоятельств.
– Ага, или если бы меня схватил Сандро, то…
– Он бы в любом случае, пустил тебя под пытки, Цири, – Геральт решился прервать этот спор, поскольку он не имел смысла.
У обеих девушек были свои причины. Цири имела полное право злиться на подругу, но ведьмак прекрасно понимал, что в этом мире все используют всех. В конце концов, Йеннифер делает это до сих пор, что уж говорить про других чародеек и людей, дававшими ему заказы с целью устранить конкурентов. Так же точно он понимал и доводы Амины. Йен, и правда, могла попросить предоставить ей Перо на время. Что бы было, если бы оно потом очутилось в руках Филиппы, даже не хотелось представлять. Если этот артефакт обладал хотя бы частью той Силы, что была у госпожи Теней, то глава Ложи Чародеек могла не опасаться за свою жизнь и спокойно расправляться с конкурентами.
– В таком случае, предлагаю подвести итоги нашего расследования, – вмешался Регис. – К сожалению, мы остались одни, но я считаю, что господин Дамьен не откажется от помощи двух ведьмаков в рейде по катакомбам Боклера. Сегодня к нему в усадьбу прибыл некий Василь – приятель Дерека Лысого и незаконнорожденный брат Родерика, укрывавшего некогда Сианну. Они условились напасть на лагерь бандитов, но что-то мне подсказывает, что чародей знает об этом и будет готов.
– Думаешь, он собирается убить Дамьена? – прямо спросил Геральт.
– Вероятность этого крайне высока, мой ворон видел, как почернела на мгновение тень Василя. Похоже, чародей не доверял этому пареньку из опальной дворянской семьи, в конце концов, он неплохо образован и понимал, к чему может привести сотрудничество с таким скользким типом, как Сандро. А, убив Дамьена, чародей сможет вертеть княгиней как захочет.
– Меня напрягает другое, – подала голос Цири. – Если Йен нужна только в качестве приманки для Дамьена, то план рухнет в тот же миг, когда гвардейцы снимут с неё двимеритовые кандалы. Бандитов можно вооружить, но всё-таки с обученными солдатами они могут не справиться, а умирать, чтобы защитить чародейку они вряд ли станут.
– Это легко решается наркотиком или ядом, – вмешалась Амина. – Сандро, как принц, внесёт Йеннифер на руках пред светлые очи её сиятельства, скорбно сообщит, что Дамьен героически отдал жизнь, спасая чародейку. А потом она тихо испустит дух, потому что яд оказался слишком силён…
Геральт и Цири посмотрели на Амину со смесью ужаса и злобы. Девушка поняла, что сказала лишнего, не стоило давать волю эмоциям. Но, между тем, все понимали, что это – самый вероятный ход событий. Сандро устранит конкурента, обезопасит себя, и место при дворе получит. А дальше… Ох, и несладко же придётся Филиппе. Правда, все сходились на мнении, что лучше до этого не доводить.
– Есть ещё кое-что, – сказал ведьмак, привлекая к себе внимание.
Он понимал, что данная новость поставит Региса в тяжелое положение, и от него будет зависеть исход этой битвы.
– Ты говорила, что Сандро поймал Госпожу в тот момент, когда она исполняла его желание, – припомнил ведьмак Амине, и та кивнула в ответ. – Я узнал, что это было за желание. Он попросил превратить его в высшего вампира.
– Херово дело, – тут же прокомментировала Цири и бросила взгляд на застывшего статуей Региса.
– Может и не настолько. Заковав её, он дал ей лазейку несколько подпортить ему жизнь. Он – высший вампир, но со слабостями низшего.
– То есть ему неприятно солнце, и он испытывает потребность в крови, – прищурился Регис и в задумчивости коснулся подбородка. – Что ж, это объясняет, почему он похищал вампиров и почему те в остервенении кидались на людей после его экспериментов. Я могу лишь теоретизировать, поскольку никаких доказательств у меня нет, но осмелюсь предположить, что его эксперименты были связаны с изучением процесса и приостановлении жажды. Эккимы, фледеры и гаркаины подвержены инстинктам, потому в этом плане они ведут себя подобно животным. Ощутив голод, они идут на поиски пищи, не слишком заботясь о сокрытии своих следов. А вот альпы, бруксы и катаканы – совсем другое дело, они подходят к этому с умом, применяют все методы маскировки и сокрытия своих действий, какие только могут быть. Ощутив жажду, они могут потерпеть какое-то время, но не слишком долго, пока та не застит разум и окончательно не превратит в жаждущего крови монстра.
– И каков вывод из твоей академической речи? – устало вздохнула Амина.
– Вывод в том, что Сандро наверняка изучал процесс возникновения этой жажды, искал способы её остановить или отсрочить. Алхимические зелье и, наверняка, применяемые магические манипуляции должны были притуплять чувство жажды у подопытных вампиров. Возможно, ему даже удалось достичь в этом некоторых успехов.
– Вот только вампиры, в конце концов, сходили с ума и рвали людей на кусочки, упиваясь своей жаждой, – поддержал его теорию ведьмак. – Но я не понимаю, почему такую странную реакцию эти зелья вызвали у бруксы с Турнирных Полей?
– Возможно, она была беременна или же недавно родила, – предположил Регис. – Потому, увидев мальчика, у неё возникла не жажда, а материнский инстинкт. Она попыталась защитить ребёнка, несмотря на то, что он был человеком. А когда нападало бешенство, старалась применить свою ярость на чём угодно, лишь бы не повредить мальчику. Но, тем не менее, это всё – проявление безумия, связанного с жаждой. И, осмелюсь сделать ещё одно предположение, что Госпожа просто привнесла эту слабость, наложив на ещё одну, уже присущую только таким, как я.
– Подожди, – Цири подозрительно на него посмотрела. – Уж не хочешь ли ты сказать, что он пьянеет?