Термин проституция происходит от латинского prosti-tuire - выставляться публично, а обозначают этим понятием такую форму внебрачных сексуальных отношений, которая не основывается на личной склонности или чувственном влечении, причем для одной из сторон - женщины важным стимулом является заработок. На первый взгляд все ясно: там, где есть сексуальная связь за плату, там мы имеем дело с искомым явлением. Не совсем так, даже совсем не так. В любом половом акте, разумеется, кроме насильственного, между партнерами существуют духовно-эмоциональные отношения. Причем не всегда со знаком «плюс». Они зависят от распространенных в обществе взглядов на половую мораль, принятых стандартов мужского и женского поведения. Скажем, в XIX веке такие нормы ассоциируются с тургеневскими барышнями. Для них интимные отношения с возлюбленным до брака - вещь немыслимая, как, впрочем, и для мужчин, с той лишь разницей, что честь дворянина обязывала жениться на соблазненной тобой девушке. Иные стандарты утвердились в XX веке. Маргарита - героиня романа М. А. Булгакова ради спасения Мастера готова отдаться знатному иностранцу и не стыдится появляться в обществе мужчин в плаще, наброшенном на голое тело. Между тем вряд ли кто из читателей романа усомнится в нравственной чистоте Маргариты.
Так вот, если проституцией считать все сексуальные контакты, которые сопровождаются подношением женщине ценного вознаграждения и не принимать во внимание их духовное обрамление, то нельзя будет отделить проституцию от отношений между супругами. Подарок для любимой и следующие затем нежные объятия - сцена, обычная для семейной жизни. Иными словами, сводить все дело к рублю - значит упрощать проблему. Деньги - лишь одна сторона лакмусовой бумажки для распознавания явления. Другая сторона - мера духовно-эмоциональной вовлеченности в сексуальные отношения. Это во-первых. Во-вторых, проституция представляет собой отношения, в которых на равных участвуют мужчина и женщина. Видеть источник порока исключительно в «нечестивых блудницах» столь же наивно, сколь и объяснять существование пьянства производством алкоголя.
К сожалению, о клиентах, которых, кстати, больше, чем собственно проституток, мы знаем очень и очень мало. Каковы черты социального облика этих людей, доходы, мотивы поведения - на подобные вопросы наука пока не готова дать конкретные ответы. Точно так же мало что известно о тех, кто запускает и держит в своих руках механизм проституции, - сводниках, сутенерах, содержателях притонов, о тех, кто обслуживает эту систему - предоставляет «девочкам из бара» площадь, возит их на машинах, достает фирменные вещи, лечит от сифилиса и т. д. Да-да, явление, о котором идет речь, - это не только падшие женщины. Это - прибегая к образу А. И. Куприна - яма, где копошатся и кормятся многие людишки.
Заметим, что мировая наука, в том числе отечественная, начала XX века установила: проституция самым непосредственным образом связана с преступностью, самоубийствами, пьянством и алкоголизмом, а сегодня еще и с наркоманией.
Проституция возникла с разделением общества на классы и явилась ответом на утверждение патриархальных принципов. На память сразу же приходят греческие гетеры. Действительно, в данном случае имела место оплата сексуальных связей. Тем не менее нет оснований считать проститутками тех, «кто своим умом и художественным вкусом» возвышался над общим уровнем женщин древности (Ф. Энгельс). В любом обществе существуют многообразные внебрачные сексуальные отношения. С проституцией, считает известный ленинградский социолог С. И. Голод, связаны не все, а лишь те, в основе которых лежат отчужденные отношения… О чем идет речь? О попытках с помощью физической близости преодолеть психологический дискомфорт, бытовую неустроенность, попытках, не подкрепленных включением в общение чувства. Встреча «двух тел», лишенная духовной открытости, потребности в сопереживании, использование партнера как вещи, как средства самоутверждения рождает лишь иллюзию единения и не избавляет от одиночества. Напротив, каждая такая новая связь усиливает нравственную самоизоляцию. Чувства вырождаются в примитивную чувственность, для которой нет ничего более ласкающего слух, чем шелест купюр.