Узнав о случившемся, Юрка разразился отборной руганью, нимало не стесняясь, покрыл бизнесмена пятиэтажным матом и потребовал компенсации. Владимир Николаевич безропотно раскошелился и даже вручил мне тысячу долларов в качестве премии за перенесенные мытарства. Это обстоятельство, а также двести граммов армянского коньяка вернули мне хорошее расположение духа. Голиков еще немного поерепенился, но вскоре тоже успокоился.
— Нам нужна машина! — сказал он, затягиваясь сигаретой. — Моя утонула, ваша и Игорева неисправны…
— «Жигули» подойдут? — осведомился Куракин.
— Конечно! Какая разница!
— Тогда идемте!
Мы спустились во двор и, обогнув дом, подошли к большому железному гаражу, принадлежавшему Владимиру Николаевичу. У входа на влажной земле виднелись отчетливые следы человеческих ног. Я сразу насторожился. Похоже, здесь успели побывать наши неизвестные враги. Так оно и оказалось. У машины были выведены из строя тормоза. Бритоголовые явно не отличались избытком фантазии.
— Хреново! — мрачно изрек Юрка. — Остались без колес! Во, падлы! Ни минуты покоя! Третьей тачки у вас случайно нет?!
— Есть, но ее забрала Ира!
— По-ня-ятно! Будем ловить такси…
К нотариусу мы подъехали около девяти утра. Его офис располагался в небольшой квартирке на первом этаже двенадцатиэтажного жилого дома. Из бронзовой таблички на двери я узнал, что нотариуса зовут г. Кривицкий А. В. Сам он пока не появлялся. Миловидная секретарша, с подозрением взглянув на мою помятую небритую физиономию, попросила подождать и что-то прошептала на ухо Куракину.
— Успокойся, Люба! Все в порядке, — вслух ответил он. — Это свои ребята!
Девушка густо покраснела.
— Мне показалось, — пролепетала она.
— …Будто мы бандиты, — усмехаясь, продолжил Юрка. — Которые заставили Владимира Николаевича приехать сюда, чтобы переоформить на себя его состояние! Разве не так?!
Смущенная секретарша готова была провалиться сквозь землю.
— Оставь девочку в покое! Она по-своему права. Подобные вещи происходят сплошь и рядом! — заступился я, за что тут же получил ослепительную улыбку и предложение выпить кофе.
— К черту кофе! — вмешался Куракин. — Давай коньяк!
— Но у нас ничего такого нет! — растерянно пробормотала Люба.
— Побудьте здесь, ребята! Я схожу в ближайшую палатку! — коммерсант поднялся на ноги. В глазах его появилось отсутствующее выражение, лицо побелело, на лбу выступили крупные капли кота.
«Гипноз на расстоянии! — осенило меня. — Во дают, сволочи!»
Недавно в одной из телевизионных передач промелькнуло сообщение о парапсихологическом оружии, созданном неким отечественным ученым. При помощи специального аппарата в мозг человека посылался сигнал, превращающий его на время в послушную безвольную куклу. Кроме того, из достоверных источников мне было известно о сеансах зомбирования, которым подвергались офицеры ОМОНа. Очевидно, наши бритоголовые «друзья» имели в своем распоряжении подобные игрушки.
— Держи Куракина! — крикнул я Юрке, выскакивая на улицу. Возле подъезда стоял крытый фургон с надписью «Хлеб». По-видимому, дьявольский прибор находился именно там. Заметив меня, водитель нажал на газ, и машина, разбрызгивая грязь, понеслась к выезду из двора. Я автоматически выхватил пистолет, но тут же, чертыхнувшись, спрятал обратно. Проклятье! Невозможно нормально работать, когда руки связаны дурацкими законами… Изощренно матерясь, я повернул обратно.
В офисе царило смятение. Перепуганная секретарша забилась в угол, Голиков ругался последними словами, а Куракин находился в полуобморочном состоянии. Под глазами его расплывался огромный кровоподтек.
— Пришлось врезать разок, — виноватым тоном сказал Юрка. — Он словно взбесился! Рвался к двери, пытался огреть меня по башке пепельницей.
Я вкратце разъяснил ему суть дела.
— Мне доводилось слышать о таких фокусах, — немного помедлив, пробормотал Голиков. — Но я, признаться, думал, это обычные журналистские байки. Мало ли сейчас ахинеи пишут!
— К сожалению, не байки!
Некоторое время все молчали. Спустя пару минут Куракин слабо застонал, потряс головой и ошалело посмотрел на нас. Постепенно взгляд его сделался осмысленным.
— Что вы почувствовали? — спросил я, когда Владимир Николаевич окончательно пришел в себя.
— Не помню, — еле слышно ответил он. — Какая-то черная пелена…
Секретарша неожиданно всхлипнула, затем громко заплакала. Хорошенькое личико сморщилось, по щекам потекла размытая слезами косметика.
— Уходите! Уходите! Уходите! — повторяла она как заводная.
Мы с Юркой растерянно переглянулись. Только бабской истерики нам не хватало!!!