Тина Солнечная
Мариса. Хранительница стихий
Глава 1. Жизнь, как коробка шоколадных конфет
— Последний раз спрашиваю тебя, Кира, станешь моей женой?
Рука мужчины крепко сжимала мою. И несмотря на то, что его касания никогда не были для меня приятными, именно в этот момент я готова была умолять не отпускать мою ладонь. Этому была очень веская причина — Дима держал меня, не давая сорваться с крыши.
— Дима, мне страшно! — вместо заветного “да”, едва вымолвила я, пытаясь зацепиться свободной рукой за выступ, но пальцы соскальзывали. Сломанные ногти были единственным результатом в попытке схватиться за видимое спасение.
— Просто скажи, что любишь меня и станешь моей! — настаивал мужчина. Его глаза светились безумием и я уже сто раз пожалела, что повелась на “последний разговор и я навсегда исчезну из твоей жизни”. Надо было догадаться, что крыша не лучшее место для таких бесед. Особенно с тем, кто безуспешно сохнет по тебе без малого шесть лет.
— Помоги мне! — сделала очередную попытку достучаться до благоразумия мужчины.
— Неужели смерть для тебя желаннее, чем жизнь со мной?
— Нет! Нет, Дима, нет! Прошу тебя! — отчаянно закричала я. В этот момент я была готова согласиться на что угодно, лишь бы мои ноги вновь коснулись опоры и, желательно, не через шестнадцать этажных пролетов.
— Нет?! Ты сказала “нет”? — взвыл мужчина и… схватился за собственную голову, выпуская мою руку. Я закричала, понимая, что уже лечу, а в глазах Димы мелькнуло отчаянное осознание и едва уловимое уже для меня движение, словно он пытается поймать, но хватается уже за воздух. Только было поздно, слишком поздно для меня.
“Господи, я выйду замуж хоть сто раз к ряду, только бы не умирать!” — была последняя мысль, промелькнувшая в моей голове до того, как мое сознание окутала тьма.
— Сто раз многовато, конечно, но если сильно хочется… — хохотнул звонкий девичий голосок.
Открыла глаза, только сейчас осознавая, что темно вокруг было именно по этой причине.
— Где я?
— Ох, милая, ведь именно твои неосторожные мольбы и привели тебя ко мне, — полностью проигнорировала вопрос прелестная брюнетка лет двадцати пяти на вид. Вокруг нас не было ничего. Я сидела на стуле, который стоял… Да он и не стоял вовсе, а словно парил! Попыталась ногами коснуться пола, но его не было. Передо мной точно также парил стол и милая девушка, восседающая на таком же стуле с другой стороны стола. — Угощайся.
Я посмотрела на коробку, которую мне пододвинули поближе. В ней были красивые шоколадные конфеты самых разных форм и размеров. Я взяла одну и начала крутить в руках. Если скажу, что сразу захотелось съесть ее — совру. Меня еще в детстве научили не доверять незнакомым тетям и дядям, предлагающим конфетку… Но было что-то в этой даме такое… Не знаю, может гипноз, а может природное обаяние, но верить ей не то, чтобы хотелось — не верить ей было крайне сложно.
— Отличный выбор, — довольно кивнула эта странная особа, слегка приподняв подбородок, чтобы внимательнее разглядеть мой выбор. — Эта милая девушка живет в Расане. Потрясающее место, одно из моих любимых творений. К сожалению, родственники у бедняжки те еще абьюзеры. Довели девочку до самого страшного из грехов! Ее душа слишком слаба и не сможет больше бороться, а ты сможешь. Чего медлишь, кусай!
— Но… — все, что говорила брюнетка больше напоминало бред сумасшедшего. Только чего я ждала после падения с такой высоты? Я уже или на небесах или в реанимации под капельницами.
— Никаких “но”, милочка. Кусай, мне пора на девичник сестры. Или ты передумала и больше не хочешь жить?
Учиться на собственных ошибках я умела, если это, конечно, всё правда, а я не лежу в коме. А если всё же и в больнице, то что я, собственно, теряю. Поэтому не стала спорить с полоумной и откусила кусочек конфеты.
— Клубничная, — произнесла я, а мир вокруг меня закружился. Последнее, что я видела, были красивые синие глаза незнакомки.
Сильная ноющая боль в висках заставила меня зажмуриться еще сильнее и тихо застонать. Больно-то как… Таблеточку бы. Неужели я согласилась пойти с Таней на тот шоу-концерт с открытым баром? Ничего не помню…
Нехотя открыла глаза, хотя бы для того, чтобы найти аптечку. Да так и застыла. Вокруг меня было…
— Где я? — вырвалось само собой. Шок полностью заблокировал боль, оставляя лишь легкое покалывание в районе головы. Гораздо сильнее меня волновало то, что я восседаю на чем-то мягком в чужом кабинете за большим деревянным столом. На нем рассыпаны пилюли, три баночки перевернуты и явно пусты, а прямо передо мной большой бокал, на дне которого немного красной жидкости, до боли похожей на вино. Комната выполнена в незнакомом мне стиле, но я бы назвала его “под старину”.