Я утёрла немного взмокший лоб, оторвалась от толстых мешков и подошла к краю, чтобы посмотреть вниз. Меня звал Рассел, мой средний брат. Он стоял, уперев руки в бока, и наблюдал из-под полей шляпы. В это время я находилась на втором этаже пристройки, ища подходящее удобрение для овощей. Я кинула на брата удивлённый взгляд, но тот лишь махнул рукой, приманивая к себе. Практически скатившись с лестницы, я уже стояла возле брата, а тот быстренько ухватил меня за руку и повёл в сторону дома, чуть ли не бегом. Точнее он шёл, но шаги его были как три моих. Рассел был младше старшего брата на три года, но вымахал сантиметров на десять выше, а уж для меня вообще великаном был. Карликом я, конечно, не была, но всё же и высокой не назвать. Несмотря на мешковатую одежду, фигура всё равно неплохо проглядывалась и выглядела я довольно миниатюрной, что позволяло людям ошибочно сравнивать меня с куклой, это сравнение не проводили лишь те, кто знает, что такое работать на ферме от рассвета до заката, полагаясь лишь на физический труд, не имея и крупицы магии.
- Что за спешка, Рас? - Запыхавшись, спросила я.
- Не знаю, папа сказал немедленно привести тебя в гостиную. Там, видите ли, важный гость, и судя по сменившейся манере речи, гость из столицы, возможно клиент.
- Из столицы? - Моему удивлению не было предела. - А я-то тут при чём?
Брат ухмыльнулся, сбавил шаг, позволяя мне отдышаться, но так и не ответил. До дома осталось буквально несколько метров, мы преодолели их за пару минут. Когда дошли до закрытых дверей гостиной, брат пихнул меня в бок, подмигнул и подарил приободряющую улыбку.
- Расскажешь, когда узнаешь, по какому поводу шумиха?
- Конечно. - Улыбнулась я в ответ и проводила брата взглядом. Затем выпрямилась, расчесала чёлку пальцами, застегнула все пуговицы на клетчатой рубашке, что была надета поверх белой майки, отряхнула запылившиеся тёмные штаны. На мой стук ответили громким "Войдите". Я распахнула узорчатые двери и вошла в залитую солнцем комнату.
Отец сидел в кресле, обшитом красной тканью. Он был расслаблен, выражение лица оставалось лёгким и радушным. Папа встретил меня довольным взглядом, а затем перевёл его на гостя, и я последовала его примеру, чтобы мило улыбнуться и скрыть резкое любопытство. Гость сидел напротив отца, на диванчике. С папой их разделял низкий столик, на котором стояли чайничек, три чашки и тарелка лёгких закусок. Я попыталась как можно быстрее рассмотреть мужчину, чтобы это не выглядело невежливым. Ему было явно за сорок, седина была заметна сквозь ореховую копну волос, в густых усах тоже пробивалась сединка. Мужчина носил очки, потому цвет глаз разглядеть не успела. Одет был официально, белая рубашка, бордовая жилетка, чёрные классические брюки и пиджак с родовой вышивкой на кармане. Рядом на диван была опущена трость с рукояткой в виде головы орла.
Я закрыла за собой двери и, выровняв осанку на максимум, поприветствовала отца кивком, а гостю с улыбкой умеренным тоном сказала:
- Добрый день.
Папа одобрительно кивнул в ответ и указал рукой на соседнее кресло. Я спокойным шагом подошла к предмету мебели, уселась на краешек и уже теперь могла себе позволить подольше задержать любопытный взгляд на мужчине.
- Марита, познакомься, это господин Корвин.
- Марита Грэй. - Уверенно произнесла я своё имя.
Гость расплылся в довольной улыбке, а меня кольнуло странное предчувствие, но я быстро растоптала этого червячка сомнения.
- Приятно с вами познакомиться, леди Марита. Ваш отец ни капли не приукрасил, описывая мне ангела.
Щёки опалил румянец, и я отвела взгляд на стол, изучая содержимое тарелки с закусками. В принципе, что там изучать? Маленькие сэндвичи с ветчиной, сыром и яйцом, с обрезанными корками. Но столь быстрая закуска, и время не располагающее к обеду привело меня к мысли, что визит гостя не являлся запланированным. Поэтому я позволила себе показать своё удивление отцу, посмотрев на него волнительным взглядом, широко раскрыв глаза.
- Марита, ты только не волнуйся. - Начал он. Мне показалось, что отец взволнован, не может подобрать нужные слова. Он даже вскочил с кресла и зашёл за него, держа одну руку на спинке. - Я так много времени потратил на воспитание твоих братьев, что совсем забыл, что у меня растут две красавицы дочки. И вот настал тот день, когда мне начали напоминать, что двадцать лет, это уже не детский возраст.
- Папа, постой. - Внезапно стушевалась я, понимая, к чему ведёт этот разговор, и что за гость восседает на диванчике. Но уже было слишком поздно. Оставалось лишь закусить губу, словив на себе недовольный взгляд родича.
- Не перебивай меня, дочь. Это невежливо. - Он прокашлялся в кулак. - Так вот. С господином Корвином я познакомился на ярмарке в столице этим летом. Наше сотрудничество возымело положительные результаты, а затем господину Корвину стало известно о том, что у меня дома сидят две дочери, которых уже пора давно выдать замуж. Увидев ваши портреты, господин Корвин предложил мне создать союз между нашими семьями.
Вот так вот в лоб? Просто и прямо. Отец никогда не отличался тактичностью в данных вопросах, но ведь можно было предупредить, подготовить. А с губ сорвалось совсем нелогичное, но имевшее право жить. Мой разум начал защищаться от замужней жизни.
- Я думаю, из Марисы выйдет прекрасная жена. - Проворковала я и глазки сделала такие глупые, что в пору рассказывать анекдоты про блондинок. Если сестра узнает, что я сватаю её вместо себя, то придушит.
Папа подавился удивлением, а гость не сумел сдержать смешок. Затем мужчина взял ситуацию в свои руки, заметив, как сложно отцу собраться с мыслями. Я не ощущала от него угрозы, в нём не было стержня, он не нуждался в этом союзе столь сильно, чтобы самому оказывать давление на ситуацию, но всё же оказался, куда более увлечённым в этом вопросе, нежели мой отец.
- Ваша сестра конечно великолепна. - Чуть подавшись вперёд, сообщил он. - Но мне бы хотелось видеть вас своей невесткой. И мой сын тоже одобрит эту кандидатуру.
- То есть ваш сын не знает? - Скривившись, спросила я, прищурив взгляд.
Отец начал краснеть от злости, а гость вновь разбавил атмосферу смешком.
- Леди Марита, мне определённо нравится ваша догадливость. Я решил, что познакомлю вас, когда буду убеждён в правильности своего выбора.
- И вы так быстро убедились? - Взволнованно спросила я, кажется заикаясь.
Мужчина ответил мне кивком и широкой улыбкой.
- Но вы же меня совершенно не знаете. - Не унималась я. А что вы хотите? Меня сбывают, как товар, как дополнение к купленным овощам.
- Не волнуйтесь. Ваш отец до мелочей расписал ваш прекрасный характер. Твёрдость духа, заразительная весёлость, трудолюбие.
- Но Мариса...
Вновь начала защищаться я, но гость не дал мне договорить. И вообще, дал знать, что со мной больше никто беседовать не будет на эту тему. Меня в комнате больше не было. Он поймал зрительный контакт с моим отцом, в его взгляде так и читалось "Беру".
- Я привезу своего сына на следующей неделе. В этот же день и устроим помолвку и обговорим свадьбу. Думаю, лучше всего устроить торжество в столице.
Моё лицо вытянулось, сердце ухнуло, отказываясь отбивать положенный ритм. Я широко распахнула глаза, пыталась выдавить возмущение, но голос не подчинился, язык онемел, хотелось моргнуть и понять, что я просто схватила солнечный удар, перебирая удобрения.
- Марита, ты можешь идти. - Бросил мне отец, и вновь вернулся к разговору с гостем.
Я незаметно кивнула и ошарашенная, начала выплывать из комнаты. Вслушиваться в разговор мужчин не собиралась, голова внезапно загудела, ноги подкашиваться начали. Как я дошла до комнаты, неизвестно, будто в тумане. Села на кровать и смотрела в одну точку до тех пор, пока за мной не поднялась сестра, чтобы позвать на обед.
Угрозы оказались выполнены. Спустя неделю меня подняли на ноги сестра и мать, всунули меня в самое красивое платье, накрутили локоны, накрасили и вывели в столовую. За всё это время я не произнесла ни слова, сильно дулась. А они были так счастливы, летали на крыльях, и даже не думали спрашивать моего мнения по поводу этой печальной истории. Завтрак прошёл так же без моего участия. Они что-то болтали, смеялись, а я ковыряла вилкой варёные яйца и нехотя глотала чай без сахара, по той простой причине, что мне просто забыли его дать. Мне не хотелось спорить с ними, не хотелось ссориться, и они делали вид, что всё нормально, что не замечают моего недовольства, лишь потому, что я не произносила это вслух.