– Ты должна стать прекрасной женой и матерью…
– Да, мама.
– Ты не должна пытаться вводить никаких новых традиций или обычаев, но соблюдать те, что приняты при дворе…
– Да, мама.
– Ты не должна ничего рассказывать о своей семье, а если все же вынуждена говорить, то делать это крайне осмотрительно…
– Да, мама.
Конечно, разве можно кому-то рассказать, что Изабелла любила Мими (теперь-то Антуан уже понимала, что это за любовь), а Иосиф терпеть не мог свою вторую супругу, что Амалия ненавидит мужа, а Шарлотта называет своего уродом?
– Ты не должна забывать дату смерти отца и всегда поминать его в этот день…
– Да, мама.
Разве можно забыть дорогого папу? Это Антуан помнит и без материнских указаний.
А Мария-Терезия смотрела на свою легкомысленную, но очень старавшуюся угодить и быть хорошей очаровательной девочкой дочь и понимала, что все слова уходят впустую. Как сможет четырнадцатилетняя девочка соблюсти все то, что она требовала? Да никак! Оставалось только надеяться на разумные наставления четы Ноай, которые должны взять юную дофину под свою опеку хотя бы на первое время.
Стремительно приближалась дата бракосочетания, дипломаты сбились с ног, утрясая последние детали церемонии. А у Антуан произошло важное физиологическое событие – она стала девушкой, о чем мать тут же сообщила во Францию Людовику XV, выражая надежду, что теперь дочь сможет стать матерью наследника. Антуан – товар, которому цена – власть, а это дорогая цена, потому качество товара должно быть высоким.
Таким же товаром были и все остальные невесты наследников престолов, да и сами наследники тоже. Но невестам сложнее, они попадали в чужую семью, которая вовсе не была расположена к новому члену. Часто молодая девушка вовсе не была желанной, как та же несчастная Жозефа, на похороны которой Иосиф даже не пошел. Во Франции таких примеров тоже множество. Не пришлась ко двору «купчиха» Екатерина Медичи, потом ставшая сильной королевой и, наученная собственным горьким опытом, заботливо относившаяся к невестке – Марии Стюарт, правда, до тех пор, пока та не оскорбила свекровь.
Многие невесты королевских дворов были несчастны в замужестве, легче было бы перечислить счастливых. Супруга правителя – часто всего лишь мать его детей, а любовь и восхищение – для любовниц…
Мария-Терезия составляла счастливое исключение, хотя и у нее не обошлось без проблем, но ей не приходилось никуда уезжать, и власть она получила по наследству. У старших дочерей замужество сложилось несчастливо, так хотелось, чтобы младшей дочери все удалось!
Как бы мама ни старалась растянуть время и вложить в меня возможно большее количество сведений о семейных ценностях, жизни вообще и жизни монархов в особенности, неумолимо приближалось время расставания. В апреле в Вене должно состояться бракосочетание по доверенности, после которого Антуан, превратившаяся в Антуанетту, отправлялась в Париж.
Посланники и просто гонцы весь год сновали между одной и другой столицами, доставляя депеши, чтобы стороны могли оговорить все и не случилось никаких неприятностей или казусов. Все это время множество людей были заняты подготовкой одного-единственного события – свадьбы двух отпрысков правящих фамилий – внука короля Франции, дофина Луи Августа, и дочери императрицы Марии-Терезии, сестры императора Иосифа Марии-Антуанетты.
Нашлось немыслимое количество сложностей, соблюсти требования обеих сторон временами казалось просто нереальным. Бывали моменты, когда у Кауница опускались руки, возможно, в такие минуты судьба снова и снова предупреждала императрицу. Что ей не стоит выдавать дочь замуж за французского дофина, но дипломаты с упорством преодолевали трудности соблюдения этикета, а Мария-Терезия с таким же упорством продолжала убеждать сама себя, что, поскольку Антуан станет со временем королевой Франции, то ей вовсе не обязательно быть счастливой.
Чьи подписи на брачном контракте должны стоять первыми – короля Франции или императрицы и императора? Казалось, переговоры зашли в тупик, кто же из сторон поступится своей честью и станет вторым? День, другой, третий… и вдруг… все гениальное действительно просто, контракт ведь будет в двух экземплярах, потому французский первым подпишет король Людовик, а австрийский – Мария-Терезия и император Иосиф. По обе стороны границы с облегчением вздохнули, вот яркий пример того, что при желании можно найти выход из любого затруднительного положения.
А отступать нельзя, потому что и в Париже, и в Вене вовсю шла подготовка к знаменательному событию.