— Он говорил правду. У вас есть возможность проверить его слова и поискать в том месте, которое он указал? — спросила Элоиза.
— Да. Есть люди, которые это для нас сделают сегодня же или завтра.
Дальше мужчины обсуждали как раз этих людей — кто с кем переговорит и о чем попросит. Договорились, доели-допили, а потом Карло и Лодовико как-то незаметно исчезли, Элоиза не поняла, как это получилось. Но как только она это обнаружила, то собралась уходить.
— Спасибо вам, монсеньор, — она поднялась и попыталась пойти к двери, но он молниеносно оказался рядом и взял ее за руку.
— Элоиза, вы уверены, что хотите уйти?
— Да, Себастьен. Именно так — я хочу уйти.
— Зачем? Что вам мешает остаться?
— Выходные закончились, как вы очень точно заметили.
— Но жизнь ведь продолжается?
— Несомненно. И завтра утром мне нужно поговорить с его высокопреосвященством… обо всем.
— А сейчас сидеть у себя и думать всякое, вместо того, чтобы… ну хотя бы спать?
— Отчего же? Именно что спать. Ваша терапия была очень действенной. Я больше не переживаю, — улыбнулась она.
— Позвольте уточнить — вы хотите спать в одиночку?
— В этом доме — да. Мне не нужны сплетни, они мешают работать. Вам, думаю, тоже.
— И всё? Дело только в этом?
— Нет, не только. Ряд моих проблем всегда со мной. Себастьен, я вас очень прошу — не заставляйте меня жалеть об этих двух ночах. Они были замечательны, но в палаццо д‘Эпиналь я продолжать не готова. Вы не при чём, с вами все отлично. Ну да я уже говорила об этом, хватит, — она смотрела прямо на него, но выходило как-то мрачно и задумчиво.
— Давайте, я вас хотя бы провожу, — сказал обескураженный Себастьен.
— Не нужно. Вам ли не знать, сколько в этих стенах камер.
— Хорошо, как скажете, — помрачнел он. — Но я обязательно что-нибудь придумаю, ясно вам?
— То есть?
— Придумаю, где и как вас подловить. Вы, конечно, настоящая стальная принцесса, и местами очень опасная, но и у вас бывают мгновения слабости.
— И вы готовы ими пользоваться?
— Только для вашего же блага. Вам же было хорошо со мной, я видел, даже и не думайте говорить обратное. Но вы же понимаете, я хочу, чтобы вы пошли со мной по доброй воле и не убежали по дороге, — он грустно улыбнулся. — Знаете, я хитрый, наглый и очень упрямый, если мне чего-то очень хочется, я буду этого добиваться. Ваш дядюшка научил меня планировать разные кампании, я думаю, что смогу спланировать и эту. Считаю своим долгом вас об этом предупредить.
— А мне что же прикажете — возводить бастион?
— Элоиза, я умею брать бастионы. Не верите?
— Верю. Но…
— Никаких «но». Я люблю вас, Элоиза, и точка. Я хочу быть с вами, так или иначе. Я вижу, что в определенных обстоятельствах вы тоже не против того, чтобы быть со мной. Значит, нужно поджидать такие обстоятельства и пользоваться ими… или создавать их.
— Себастьен, я… я очень хорошо к вам отношусь. Поверьте. Но…
— Ни слова больше, — он стремительно и властно обнял ее, а после она уже ничего не соображала — только обхватила его за шею, чтобы устоять на ногах, да и целоваться так было удобнее.
Она не знала, сколько времени они простояли вот так. Потом она отстранилась.
— Знаете, мне хотелось бы говорить завтра с Шарлем с ясной головой.
Он улыбнулся.
— Хорошо, пусть так. Договорим в другой раз. Надеюсь, вы получили свои две полных ложки искушения… Спокойной ночи, Элоиза.
Она собралась с силами, подняла на него глаза и, как могла спокойно, ответила:
— Спокойной ночи, Себастьен.
* 24 *
Утром понедельника без пяти минут девять Элоиза вошла в приемную кардинала д’Эпиналя.
— Доброе утро, отец Варфоломей, — кивнула она секретарю. — Его высокопреосвященство у себя?
— Доброе утро, Элоиза. Да, кардинал у себя, проходите, — он широко улыбнулся. — Шарль, я выиграл!
— Что такое? — она нахмурилась.
— Расскажу потом, когда поговорите с Шарлем, — отец Варфоломей продолжал улыбаться.
— Проходите, госпожа де Шатийон, — услышала она, вошла и закрыла за собой дверь.
Кардинал сидел возле кофейного столика у окна и размешивал сахар в чашке с кофе.
— Доброе утро, ваше высокопреосвященство, — она замерла было у двери, но кардинал не дал ей долго стоять.
— Доброе утро. Проходите и садитесь. Нет, не к столу, сюда. Наливайте себе кофе. И рассказывайте.
— Спасибо, — она послушалась — налила себе кофе и села. — Монсеньор, мне кажется, что я должна уволиться. Я повела себя крайне неадекватно, ваш родственник остался жив чудом, его спас монсеньор Марни.