Вместе с тем пока Мария продолжала свое затянувшееся прощание с прошлым, она отчетливо сознавала, что ей уже никогда не достигнуть былых высот в оперном мире. Она была вынуждена пробовать силы на другом поприще, потому и взялась, если можно так выразиться, не за свое дело.
В марте 1973 года Мария поставила в Турине весьма слабый спектакль «Сицилийская вечерня», произведение, принесшее певице успех двадцать два года тому назад во время ее дебюта в «Ла Скала». Но разве могли другие артисты воспроизвести на сцене ее жесты, экспрессию, передать разрушительную силу, жившую в ней? Как певица могла с кем-то поделиться секретом огня, горевшего в ее душе? Кроме того, технические требования, предъявленные театром, раздражали и расстраивали певицу. Дзеффирелли с полной объективностью выразил свое мнение по поводу этой неудачной инициативы: «Мария всегда мало интересовалась тем, что происходило вокруг нее. Она не только не знала, что творится за ее спиной, но и не могла этого знать, поскольку была слишком близорукой, чтобы что-то разглядеть, когда находилась на сцене».
Свою неудачу она делила пополам с ди Стефано, поскольку настояла на том, чтобы поставить этот спектакль совместно с ним. Как всегда, она нуждалась в чьей-то поддержке. Вечный поиск благородного рыцаря…
Действительно, вот уже несколько месяцев, как в ее жизни снова, и весьма кстати, появился Джузеппе ди Стефано — давний партнер по сцене, ссоры с которым были такими же бурными, как и примирения. Конечно, Мария не считала, что этот «спасательный круг» послан ей самим Провидением, однако она схватилась за него с какой-то отчаянной решимостью. И снова перед нами разворачивалось действие оперы под названием «Каллас». Униженная и брошенная, стоявшая на краю пропасти женщина встретила своего давнего незадачливого поклонника, которым пренебрегала в молодости… Не будем слишком далеко заходить в наших предположениях. «Пиппо влюблен», как говорила сама певица. Она благосклонно принимала знаки внимания с его стороны, но не теряла голову. Она знала, что речь шла только о временном средстве, позволяющем немного отвлечься от своих невзгод. Она так боялась одиночества.
И вот Мария вновь начала питать иллюзии относительно своих вокальных возможностей. Ей казалось, что она способна управлять своим голосом точно так же, как в старые добрые времена, что она может дать ему новую жизнь и заставить его подчиняться ее воле. На крыльях любви приободрившийся ди Стефано с радостью поддерживал певицу. Однако и он уже подошел к концу своей певческой карьеры. Его, певца с ласкавшим когда-то слух зрителей голосом, также манили миражи былой славы. И все же Мария рассчитывала на его помощь во время серии концертов, которые она собиралась давать в течение целого года. Последнее турне Марии. Певица прощалась с театром, что для нее было равносильно прощанию с жизнью. Последнее выступление тигрицы на цирковой арене, последний вздох королевы, не желавшей умирать, последний луч света, готовый вот-вот угаснуть…
Мария с особой тщательностью составляла свою концертную программу, ибо хорошо знала, что не могла многого требовать от себя. Она подобрала себе в аккомпаниаторы восьмидесятилетнего пианиста. Он умел щадить ее силы, как щадил свои. Затем она отправилась в концертное турне вместе с ди Стефано. Они были похожи на солдат, отправлявшихся на штурм крепости и знавших, что живыми не вернутся.
Можно лишний раз сказать, что сама судьба была режиссером-постановщиком этой трагедии, она подготовила шумовые эффекты и отрегулировала освещение… В световой круг вступали, держась за руку, Мария и Пиппо. Один партнер искал поддержки у другого. Каждый из них черпал в глазах другого утраченную веру в себя. Это был волнующий дуэт двух обреченных на гибель бойцов, отказывавшихся сложить оружие.
Из Гамбурга в Мадрид, из Парижа в Нью-Йорк, из Милана в Лос-Анджелес, из Сан-Франциско в Токио — вот маршрут Марии и ее партнера. Совсем как в былые времена. Однако для них это был не звездный путь, а восхождение на Голгофу. И какое тяжкое испытание для тех из нас, кого совсем недавно завораживал, опьянял и восторгал ее голос.