Успех оперы укрепил уверенность певицы в своих возможностях, ибо ей предстояло в сентябре сделать в Милане вторую запись "Нбрмы" под управлением Туллио Серафина. Ее партнерами были Франко Корелли и Криста Людвиг. Дать тщательно взвешенную оценку этой записи с таким блестящим дирижером, как Туллио Серафин, чрезвычайно трудно. Джон Ардойн говорит об интерпретации Каллас, в которой "музыкальное осознание и вокальный контроль" поразительны, она делает акцент на "экспрессивности, которая выходит далеко за рамки технической завершенности". Прекрасная предпосылка для возвращения в "Ла Скала" в опере Доницетти "Полиевкт". Но накануне репетиций режиссер Лукино Висконти расторг договор. Правительство подвергло цензуре его фильм "Рокко и его братья" и театральную пьесу "Аральди". Он послал певице телеграмму, в которой поведал о том, как ему жаль, что не придется поработать с ней вместе, "потому что это была бы работа с тобой, которая стала бы для меня огромным свершением. Хотя я и прошу у тебя извинения, я уверен, ты поймешь мое состояние и одобришь мое решение. Я обнимаю тебя, как всегда исполненный восхищения и симпатии".
Мария Каллас ответила ему, что считала часы до начала работы с режиссером, но ее больше беспокоит то, что его истязают. Вместо Висконти оперу поставил Херберт Граф, а заботу том, чтобы подчеркнуть ее общественную значимость, взяли себя Онассис и члены Общества. Князь Ренье и монакская княгиня, Бегумы и Эльза Максвелл осмотрели зал, который Пьер Бальмен украсил 16000 фиалок.
По мнению дирижера Антонино Вотто опера удалась ''на славу", к тому же партия Паолины, в отличие от Медеи и Нормы, не содержала взрывов темперамента и не требовала от исполнительницы особенно высокой техники, как Лючия или Амина. Тенор Франко Корелли, исполнитель титульной роли, поддержал дирижера, он похвалил ее великолепное легато и точную интонацию. Но большинство критиков считало иначе.
"Каллас уже не та, - писал в "Хай Фиделити" Г. К. Роббинс Лэндон, - что прежде. Блестящее умение преподнести себя на сцене - бесспорно: стоит только ей появиться, как у всех, кто ее окружает, накаляются нервы, столько в ней драматизма. Она потрясающая актриса... Но перед си бемоль или верхним до ее голос становился сдавленным, металлическим, неприятным... Это знаменательное возвращение на сцену, но не безупречное".
Феделе д'Амико из "Опера Ньюс" отозвался о Каллас так: "Два десятилетия пения с небывало огромным репертуаром оставили шрамы на голосе Каллас, в особенности на высоких нотах ее голос не такой сильный и уверенный, как прежде... Однако качество ее игры более чем высочайшее. Ее фразировка остается бесподобной; все колоратуры исполнены с необычайной выразительностью..."
Питер Хейворт писал в газете "Нью-Йорк тайме": "На первом представлении она явно была не в голосе. Естественно, эта певица столько претерпела, а лихорадочное волнение этого вечера дало себя знать. Ее голос звучал устало. Но ее движения, жесты, актерское мастерство были, естественно, совершенны -как всегда. Какая актриса так использует руки, как мадам Каллас? А временами ее игра достигала такой проникновенности, на какую не способен ни один другой певец".
Харольд Д. Розенталь обстоятельно откомментировал этот вечер в "Опера". Он напомнил о том, что опера "Полиевкт", сочиненная Доницетти в 1838 году по настоянию Адольфа Нурри для неаполитанского "Сан-Карло", написана в основном для тенора, так что певице не дано никакого шанса раскрыть характер своей героини, не то что в "Лючии" или "Анне Болейн".
На тРетьем представлении певица была не совсем в голосе, и даже на пятом, когда она находилась в лучшей форме, ее голос - в особенности в первом акте — звучал не наполненно и глухо. И все же бывали моменты, когда ее пение становилось уверен ным и на редкость прекрасным, так что у слушателя даже мурашки начинали бегать по спине". Но в общем и целом оперс произвела на него странное впечатление, ему казалось, что он присутствует на каком-то надуманном представлении "о Каллас, которую играет Мария Каллас, которую зовут Паолиной" А вот Эндрю Портер - он впервые увидел ее на дневном спектакле - считает, что ее исполнение было "захватывающим достоверным, уверенным и инспирировало уверенность в других". Как выяснилось впоследствии, почти все участники -коллеги и критики - были расположены к певице и слышали лишь то, что ей удавалось; короче говоря, она стала феноменом по ту сторону критики.
Обманчивые надежды
Самое удивительное в судьбе любой певицы то, что за пение она должна поступиться всем - а потом это все исчезает в одно мгновение.
Лиза делла Каза
После пятого представления Каллас "физически и психически превратилась в развалину", вспоминала Арианна Стасинопулос. Из-за чувства неуверенности в себе, страха перед провалом и слабости она все реже появлялась на сцене, так что те немногие спектакли, на которые она все же отваживалась, превращались в грандиозные события и тем самым только усиливали ее внутреннее напряжение. В 1964 году она принимала таблетки и делала инъекции, лишь бы выйти, именно выйти на парижскую сцену в роли Медеи. После миланских постановок оперы Доницетти "Полиевкт" она исполняла всего только три партии: Медеи, Нормы и Тоски.
Но тем грандиознее становились ее планы. Сандер Горлински - после расторжения брака ее доверенное лицо - вел переговоры с "Ла Скала" об исполнении ею главной партии в опер Беллини "Беатриче ди Тенда" и с далласской "Сивик Опера постановке на ее сцене "Орфея" Глюка. К ней проявило интере Оперное общество из Монте-Карло. Онассис не оставлял мысли о ее съемках в кино, после того как один из гостей на '' Кристине", Карл Формен, предложил ей сняться в боевике "Пушки из Навароне" (с Грегори Пеком). Теперь ей предложили сыграть героиню в фильме по сценарию Ханса Хабе "Примадонна''. По утверждению Арианны Стасинопулос, если бы кинозвезда Каллас принадлежала к миру Онассиса, это вполне отвечало бы его стремлениям. Однако "некогда завороженный и восхищенный ее искусством", он начал теперь дискредитировать и публично компрометировать ее.
В начале 1961 года певица снимала в Париже квартиру на авеню Фош, 44. Французская столица, так тепло принимавшая ее, стала ее второй родиной. Работа способствовала ее вживанию в Париж. Запись "Нормы" 1960 года возникла тогда под покровительством Вальтера Легге. С 1961 года ее компаньоном стал Мишель Глотц из "Патэ Маркони". Позднее он стал также продюсером концертной деятельности Герберта фон Караяна. В период между 28 марта и 5 апреля он готовил выпуск первой французской пластинки Каллас с ариями из "Кармен", "Орфея иЭвридики", "Альцесты", "Самсона и Далилы", "Ромео и Джульетты ", "Миньоны", "Сида" и "Луизы". Дирижером был Жорж Претр, с которым позднее она выступала на гастролях и записывала на пластинки свои последние оперы "Кармен" и "Тоску". Роджер Деттмер, ее давний почитатель, тепло отозвался о пластинке, сказав, что здесь впервые "со времен Кальве" возвестила о себе "величайшая Кармен", "совершенная Далила" и певица, которая очеловечила Глюка, однако это, быть может, слишком восторженный гимн в честь "возрожденной королевы".