Мария была двадцатидвухлетней, высокой, золотоволосой, загорелым ангелом, который выглядел так, словно упал не с небес, а с подиума Victoria Secret. Нет, она выглядела как мечта любого мужчины об ангеле; молодая женщина, которая за годы работы моделью перед камерой приобрела невинный вид, но в то же время кричала три буквы - S-E-X. Это был талант - выглядеть так, будто ты самая чистая и прекрасная после Девы Марии, и одновременно сосать член. И в этом заключалась разница между ангелом из мужских глаз и ангелом с небес. Мария Карузо была настолько далека от настоящего ангела, насколько это вообще возможно, и ее невинность была такой же фальшивой, как слезы Тони Хардинг.
Мало того, что девушка была благословлена богом Victoria Secret, она была благословлена фамилией, к которой прилагалась черная кредитная карточка и корона. Ее отец, Данте Карузо, был боссом империи Карузо и ныне правящим королем Канзас-Сити, штат Миссури. Он владел всем и вся, что находилось в черте города, что позволяло ей иметь сотню или около того пар туфель с красным низом, Биркин на руке и короткое замшевое платье сиреневого цвета, которое было определенно слишком для данного случая, но она абсолютно везде ходила в таком виде. Черт, она бы пошла в Trader Joe's в таком виде, если бы когда-нибудь сама пошла в продуктовый магазин.
Теоретическая корона на ее голове делала ее «принцессой мафии». Это прозвище заставляло ее ползти по коже, даже если оно было правдой. Видите ли, в ее идеальной жизни было две чертовски серьезных проблемы, и первой из них была ее корона.
Она никогда не будет достаточно большой.
Имя Карузо было связано с силой, которая не досталась ей при рождении. Это была сила, которой она никогда не сможет обладать, потому что между ее ног был котенок, а не волк. Мир не знал, что она не котенок, которому нужна красивая диадема и телохранители, следящие за каждым ее шагом. Она была гребаной львицей, и в любой день она встала бы на сторону гребаной львицы в убийстве волка.
Однако традиции мафии передавались из поколения в поколение, и этой львице суждено было стать лишь женой мафиози, в отличие от трех ее братьев .....
— Где папа?
Глядя на младшего брата со скрещенными на груди руками, прислонившегося к бетонной стене рядом с дверью класса, она не замечала, насколько старше он стал выглядеть в последнее время, пока не увидела его здесь, в коридорах «Наследия».
— Он занят.
— Лука не смог прийти? — спросил он.
— Нет, он тоже занят. — Она сузила глаза, глядя на него. — Лео, ты сделал что-то, о чем не хочешь, чтобы я знала?
Он слегка покачал своим милым лицом, отчего его грязно-светлые волосы немного взъерошились.
— Я не думал, что сделал что-то не так. Обычно у мистера Эванса довольно прохладно...
— Кейн Эванс? — Сердце Марии стукнуло один раз в груди, напоминая ей, что оно у нее действительно есть.
— Да...? — Лео уставился на нее своими глубокими голубыми глазами. Будучи второклассником, он еще не успел подрасти, чтобы достичь роста своей сестры на каблуках. Однако он уже обладал ее злобной внешностью. Настолько, что он дал фору молодому Лео Ди Каприо.
Я знала, что он мой любимый брат.
Потерев свои пухлые губы, она убедилась, что блеск на губах блестит. Мужчины смотрели на нее с тринадцати лет, и она знала, куда они смотрят в первую очередь - если смотрят на лицо женщины.
Младший брат нахмурил брови, не понимая, что именно она делает.
Она подняла руку к его шелковистым светлым волосам, взъерошила их, как она всегда делала, и поставила его мысли на паузу.
— Сделай мне одолжение, подожди здесь, и я обещаю не рассказывать папе о том, что ты сделал, — прошептала она ему так, чтобы ее телохранитель, стоящий в нескольких футах позади, не услышал.
Он несколько секунд размышлял, что же, черт возьми, она задумала, прежде чем принять решение.
— Договорились.
Положив руку на ручку двери, она повернула ее после очередного удара своего холодного сердца. Быстро открыв ее, она вошла внутрь, затем резко закрыла за собой дверь, когда Лео пошел стоять перед ней, так что ее костюм остался ждать снаружи.
Щелкая каблуками в стенах класса, пара золотистых глаз подняли взгляд со своего стола на загорелые, блестящие ноги, которые не принадлежали несовершеннолетней девочке в этой школе.
Глядя на мужчину, о котором она мечтала с момента знакомства с ним, она могла произнести только два слова.