Подойдя к гостиной, она услышала смех, заполнивший пространство. Лео, Неро, Элль и Хлоя сидели вокруг дивана и играли в «Монополию» за огромным журнальным столиком.
Почувствовав сладковато-пряный запах спагетти, ее желудок заурчал от голода, и Мария пошла в другую сторону, на кухню. Она не часто ела углеводы, но сегодня планировала сделать исключение.
— Уже готово? — спросила она Луку, которая стояла за прилавком.
Лука помешивал в кастрюле красный секретный соус.
— Еще нет.
— Блин. — Заняв место за стойкой на своем любимом месте, она была слишком увлечена жизнью, чтобы заметить, что Лука заметил, что выражение ее лица не соответствует ее словам.
Скрестив руки, он прислонился к стойке.
— Как спа?
— Хорошо. — Она повернула голову назад в сторону гостиной, когда услышала хихиканье Хлои, которое стало громче остальных. — Кажется, она счастлива. Повернувшись к своему старшему брату, она подмигнула ему. "
— Полагаю, ты все уладил?
Лука не ответил, вернувшись к помешиванию в котелке.
— Привет, Мария. — раздался рядом с ней приятный голос Хлои. — Как прошел твой день?
— Был расслабляющим. Твой?
Открыв дверцу холодильника, она налила себе воды.
— Все было хорошо.
Нормально? Хм.
— Иди сюда и попробуй это для меня, — сказал Лука сзади, протягивая деревянную ложку, которая была покрыта соусом, а другую руку он держал под ней, чтобы собрать все капли.
Хлоя сделала, как он просил, встала на носочки и отпила из ложки.
— М-м-м... это очень вкусно.
Ладно, это было довольно мило. Подождите. Что? Это мило? Или я схожу с ума?
— Не смей, блядь, класть это обратно в кастрюлю! — закричала Мария, видя, что Лука собирается снова помешать. — Я люблю Хлою и все такое, но это твоя невеста, а не моя.
Отнеся кастрюлю в раковину, он сузил глаза на сестру.
— Я не собирался.
Чушь.
— Ты же не делаешь этого, когда никто не смотрит, не так ли?
Лука смог сохранить прямое лицо. Хлоя, однако, не смогла.
— Ты делаешь! — Мария могла видеть, что это написано на красивом, покрытом шрамами лице. — Это мерзко.
В аду было особое место для людей, которые облизывали свою посуду, когда кормили группу людей. Это называлось L-A-Z-Y, и все потому, что повар не хотел пачкать новую ложку. Даже если все они были семьей, все равно были члены семьи, после которых она точно не хотела есть. Например, ее брат-шлюха до того, как он сошелся с Элль. Тогда Мария не доверяла даже рукам Неро.
— Я не хочу. — Его ложь была разрушена, когда Хлоя быстро взяла свою воду, вернулась к своей игре и захихикала, как и раньше.
Боже, личность этой девушки с каждым днем становилась все более неузнаваемой. Единственное, что не изменилось, так это ее внешность - она по-прежнему была покрыта прекрасными шрамами. Однако Хлоя была счастлива, а значит, у нее был шанс выжить в той жизни, которую запланировала для нее Лука.
Находясь сегодня в ботаническом саду, ее мысли не покидали мать, этот вечно горящий вопрос все еще грел ее разум.
— Ты не знаешь, была ли мама счастлива с папой?
Лука прекратил свои действия и стоял неподвижно, как лед.
— Что?
Важность ее вопроса в тот момент была единственной причиной, по которой она продолжала задавать его, чувствуя, что это может быть ключом к помощи в ее собственной жизни.
— Я не могу вспомнить, была ли мама счастлива. По-настоящему счастлива... своей жизнью и нашим отцом, — призналась она в том, что хотела бы не забыть.
Поскольку Лкка был немного старше, у него было больше воспоминаний с их прекрасной матерью, чем у остальных братьев и сестер. Больше причин помнить и больше причин никогда не забывать.
Он заговорил своим темным голосом, достаточно низким, чтобы его слышали только ее уши.
— Это единственная причина, которая у меня осталась, почему я не убью нашего отца, Мария. Как бы я ни презирал его, единственная причина, по которой я его не ненавижу, это то, что он сделал ее счастливой.
Торжественно кивнув после того, как наконец-то узнала правду, Мария подумала, что была бы счастлива. Вместо этого она не знала, что чувствовать, не знала, что делать с этой информацией.
Лука вернулся к плите, включил газ, чтобы зажечь пламя под наполненной кастрюлей. Он наблюдал, как кастрюля начала закипать, а затем снова повернулся к сестре.
— Доминик спрашивал о тебе на днях.
Ее глаза поднялись к его глазам, сузились, чтобы молча сказать ему, почему ей не пофиг.
— Хорошо…
— Он просил передать тебе спасибо».
— Ох. — Она не знала, что ожидала от него услышать, но она не думала, что Доминик поблагодарит ее за то, что она рассказала отцу, что он был с ней во время стрельбы. — Ну, тогда ты можешь сказать ему, что благодарить меня не за что. Я просто сказала правду.