Лео грубо откинул свои грязные светлые волосы с глаз, казалось, он был так же обижен, как и Мария несколько минут назад.
— Кристи написала мне сообщение! Я просто случайно забыл поставить телефон на беззвучный режим, и когда я пошел сделать это, мистер Эванс забрал его. — Он пробормотал еще ниже, казалось, что он все еще немного смущен: — Он никогда раньше не забирал телефон...
— Ну — она откинула свои белокурые локоны назад за плечо — у тебя он не был включен на беззвучный режим, когда класс услышал звонок, так что ты, вероятно, не оставил ему выбора.
— Да, наверное, — наконец согласился он, сделав несколько шагов к их машине. — И я имел в виду «нормальная», исходя из сегодняшних стандартов, понимаешь?"
— Да, да, да .... — Улыбаясь, она обняла своего любимого брата, единственного, к кому она охотно проявляла привязанность в эти дни.
— Я знал, что ты имела в виду. Я просто хотел доставить тебе неприятности.
Ее маниакальный смех обещал ее собственную угрозу.
— Ты бы не посмел.
— Да, ты права, — согласился он, слишком хорошо зная свою сестру. — Просто помни, что следующие два с половиной года я должен смотреть на мистера Эванса.
— Я постараюсь иметь это в виду. — Она немного взъерошила его волосы, прежде чем ей хватило человеческого общения на один день. Лео повезло, что он был чертовски особенным.
— Ни хрена себе! Это твоя сестра, Карузо? — Это был ваш классический качок, сосавший член, в своей футбольной майке, чтобы все живые существа знали, что его жизнь закончилась в тот день, когда он перевернул кисточку своей выпускной кепки на другую сторону, — крикнул он, прежде чем сесть в машину, которую ему купили родители.
Некоторые вещи никогда не меняются.
— Отвали, Рик! — прорычал Лео, запихивая сестру в Escalade.
— В следующий раз, когда отец будет занят, мне все равно, даже если он будет в середине убийства кого-то, посылай Луку.
Четыре
Психопаты были победителями
Входя в чудесный дом, в котором она выросла, она всегда чувствовала себя иначе, чем те, кто входил сюда впервые. Все новые люди были в восторге, удивлялись, сколько, черт возьми, может стоить такой дом, и интересовались всеми незаконными действиями, которые совершались, чтобы его себе позволить.
Для нее же все было иначе с тех пор, как ее мать была жестоко застрелена на парковке супермаркета. Когда-то этот большой дом был домом, в котором жила... жизнь. Теперь здесь хранились только ценные вещи под вооруженной охраной, и он мало чем отличался от музея.
Пройдя через парадное фойе и миновав кованую лестницу, они направились в открытую гостиную, которая была соединена с изысканной белой кухней из-за стены, которую мать заставила отца снести после рождения Лео. Она увидела это в каком-то нелепом журнале о доме, и к следующим выходным стена была снесена, соединив гостиную, столовую и кухню вместе.
В этом Мария была похожа на свою мать Мелиссу - они всегда получали то, что хотели.
— О, хорошо, Лука здесь. Ты можешь идти, Тодд. — Она бросила взгляд через плечо.
Тодд остановился, как бы размышляя, что ему делать.
Однако сине-зеленые глаза, смотревшие на него, сузились, ожидая его следующего шага.
Когда Тодд все еще раздумывал, Лука холодно произнес.
— Уходи.
Тодд не понадобилось много времени, чтобы послушаться Луку и убраться оттуда.
Сняв куртку, она бросила ее и сумочку на огромный белый диван, как будто они не были дизайнерскими. Чувствуя на себе взгляд старшего брата, она направилась на кухню и села на табурет перед ним.
Как и она, этот город наградил его собственным прозвищем, которому, по правде говоря, она завидовала. Марию считали глупой, маленькой принцессой в мире, полном чудовищ. Бугимен - это имя шептали на устах все жители этого города. Раньше это была безобидная сказка, которой можно было запугивать детей, чтобы заставить их вести себя хорошо, говоря им, что если они будут плохо себя вести, то бугимен придет за ними посреди ночи. Однако теперь бугимен дышал тем же воздухом Канзас-Сити, что и все остальные, и он был не просто ночным бродягой, который приходил к вам посреди ночи; он ходил по тем же улицам, по которым ходили их дети, когда солнце находилось в самой высокой точке неба, раскаляя черные мостовые. Однако самым большим мифом было то, что он наказывал детей. Бугимен наказывал любое живое существо, и именно так можно было понять, что это настоящее чудовище - если страх взрослого был сильнее страха ребенка.
Мария уставилась на холодный нож из нержавеющей стали, который он держал в руке, и ее зеленые глаза встретились с глазами существа, которое держало в страхе этот город. Дело в том, что сказки о слабых принцессах и злых чудовищах были просто чертовски хороши.