— Что?
Злые монстры просто офигевали от этого.
— Что?
Лука еще мгновение смотрел на нее, прежде чем взял в руку нож из нержавеющей стали и вернулся к нарезке овощей.
— Ничего.
Так же, как она была уверена, что ему не понравилось ее «что», ей не понравилось его «ничего». Он что-то выяснил, и ему не понравилось то, что он собрал воедино.
— Зачем тебе понадобилось идти в школу? — спросил он.
Стараясь изо всех сил не смотреть на Лео, который теперь сидел рядом с ней, она соврала:
— Обычное дерьмо из школы - нас просят либо пожертвовать время, либо деньги, как будто мало заносчивых мамаш, которые не выстраиваются в очередь у дверей, чтобы помочь потратить деньги богатого папочки.
— Это гребаная шутка, — раздался ворчливый голос сзади нее.
Увидев, что вошел ее второй брат Неро, она поняла, что именно он имел в виду. Наследие была пропитанной жадностью средней школой с иерархией, состоящей из суперинтендантов, богатых родителей и учеников, преподавателей и, наконец, менее удачливых, которые смогли проскользнуть сквозь трещины из-за законов, которые хотели, чтобы подготовительные школы выглядели более «всесторонне развитыми». Наследие была такой же коррумпированной, как и семья Карузо.
Лука посмотрел на Лео.
— Они хотели заполучить одного из нас только за это?
— Да, — легко соврал Лео, наклонившись над прилавком, чтобы взять яблоко. — Что на ужин?
— Чили.
— Опять, так скоро? — спросила Мария, скривив губы, точно зная, зачем он это готовит. — Ты отходишь от своих итальянских корней, брат.
— Хлое тоже нравятся рецепты нашей матери, ты же знаешь. — Лео хмыкнул, явно зная, почему Лука тоже готовит это блюдо.
Его свирепые глаза сверкнули на них.
— Тогда ты, блядь, готовь.
Перекинув волосы через плечо, она радостно отказалась.
— Нет, спасибо. — Дело было не в том, что она не умела готовить: честно говоря, она просто не хотела. Это была единственная вещь в ее семье, на которую не распространялись «общественные» гендерные роли, и она собиралась взять то, что могла получить.
Людей обычно шокировало, что Лука - он же Бугимен - готовит, да еще и хорошо, но для их семьи это имело смысл. Он был итальянцем, а каждый гребаный итальянец практически воспитывался на кухне, учась готовить пасту. А если они не готовили, то ели. Из всех них у Луки был не только самый большой опыт, поскольку он был самым старшим и провел больше всего времени с их матерью до ее безвременной смерти, но он был и самым разборчивым. Ему нравилось только то, что он готовил, как готовила их мать, и его вкус, безусловно, был самым изысканным, поскольку Лео был более чем счастлив заказывать пиццу каждый вечер. Готовка была для Лук0и чем-то вроде контроля, и только Мария понимала это.
И она понимала это, потому что понимала его.
Понимала его.
Их мать не знала, что с ними что-то не так, пока не родился Лео. Он был самым драгоценным, идеальным ребенком, о котором только могла мечтать мать, и каждая мама считала своего ребенка величайшим даром, когда-либо созданным Богом. И если для Лео это было правдой, то для остальных - нет. Вот почему она не замечала этого, считая, что ее первые трое детей были слишком совершенны для этого мира - пока совершенство не появилось на самом деле. Тогда она поняла, насколько испорченными были ее первые трое.
В детстве Неро провел в кабинете психолога меньше всего времени, в то время как у Марии и Луки сеанс длился гораздо дольше, и им пришлось вернуться на несколько сеансов, прежде чем был поставлен диагноз. Все они были отнесены к той же маниакальной стадии, что и их отец, - антисоциальному расстройству личности, которое было просто красивым словом для обозначения психопата.
Это была редкость для ребенка с таким суровым диагнозом, но это доказывало степень их плохих генов. Гены, которые были присущи многим мафиозным семьям на протяжении всей истории. В их роду деятельности не было ничего необычного в том, чтобы либо родиться с такими генами, либо развить их со временем. Им просто не повезло, что у них было одно из самых страшных психических заболеваний, если таковые вообще существуют.
Все психопаты были разными, и у каждого психопата была своя извращенная версия добра и зла, поэтому они так сильно отличались друг от друга.
Неро был больше всего похож на их отца. У них обоих были гораздо более легкие случаи, чем у двух других.
Лука был таким, какой он есть. Он ни для кого не менялся и приглашал мир видеть его таким, какой он есть. Между ними всеми он был самым нестабильным. Единственное, что в этом чертовом безумном мире удерживало его на земле, а не в аду, была его невеста, Хлоя Мастерс.