Во имя Бога аминь. В год 1297 алтарь капитула был освящен по повелению Бонифация VIII, господина Джерардо Бианчи, епископа Сабины, в знак почитания Христа и блаженной Марии Магдалины. Тело святой, кроме головы и руки, похоронено в алтаре вместе с мощами многих других святых[886].
Не надо забывать, что к 1293 году по приказу Карла II голова и рука Марии Магдалины были помещены в изготовленные по повелению короля ковчеги, хранящиеся в церкви Святого Максимина. Также следует помнить и о том, что в апреле 1295 года, в годовщину переноса останков святой, Папа Брнифаций подтвердил подлинность ее мощей, находящихся в церкви Святого Максимина. Бонифаций VIII и Бианчи, близкие друзья Карла II, несомненно, помнили о хранящихся в Провансе мощах, когда составляли приведенную выше надпись. В последнем предложении сказано, что в новом алтаре нет головы и руки Магдалины, что, по-моему, является косвенным указанием на то, что они хранятся в другом месте, то есть в уже широко известной к тому времени церкви Святого Максимина. Латеранский алтарь, следовательно, является как памятником святой от Джерардо, Бианчи Пармского, так и свидетельством о годах, проведенных на службе при анжуйском дворе. После своей кончины в 1302 году этот доминиканский кардинал был погребен перед алтарем Марии Магдалины. Мы можем предположить, что Карл II, который во время похорон нес покров для гроба, хотя и горевал, несомненно, из-за смерти доверенного советника, тем не менее был, вероятно, доволен тем, что отныне почитание Марии Магдалины приобретает в базилике Святого Иоанна Латеранского, самой известной в Риме тринадцатого столетия, официальный характер. Любовь Карла II к святой начала распространяться и за пределы Regno.
Также не исключено, что именно почитание Карлом II Марии Магдалины оказало свое влияние на заказчиков часовни Марии Магдалины в Ассизи, построенной примерно в 1312 году. Не следует забывать, что ее покровителем являлся Теобальдо Понтано, францисканский епископ Ассизи, которой до этого служил при Карле II в Regno сначала епископом Кастелламаре ди Стабиа, а затем в Террачине. В 1296 году Папа Бонифаций VIII назначил его епископом Ассизи[887]. Если учесть великолепие изображений Марии Магдалины в часовне, не остается никакого сомнения в том, что епископ искренне почитал эту святую (рис. 13). Впрочем, истоки такого поклонения неясны. Не исключено, что любовь Карла II к святой породила либо усилила почтительное чувство у Понтано к Марии Магдалине: или, с другой стороны, любовь Карла II к святой, выражавшаяся преимущественно щедрыми дарами доминиканскому ордену, вызвала у францисканского епископа определенное чувство белой зависти. Возможно, часовня Мария Магдалины, возведенная по заказу Понтано в францисканском духовном центре, является на самом деле ответом на попытки доминиканского ордена сделать себя проводником ее культа. Воздвигая часовню Магдалины в Ассизи, епископ указывал на свои Союзнические отношения с анжуйской династией и одновременно заявлял о правах францисканцев на святую. В любом случае возможно, что эта часовня, по выражению одного ведущего историка искусств, являлась «выдающимся примером пропаганды того, что с того времени стало анжуйским культом»[888].
Несмотря на то что «анжуйский культ» процветал среди familiares Карла II в Неаполе и к концу тринадцатого столетия стал проникать за границы Regno, особенно в гвельфс-кие цитадели Умбрии и Тосканы, он никогда не имел под собой твердой почвы в беспокойном мире тех, кто обитал вне рафинированной атмосферы круга придворной знати. Хотя Карл II старался называть многочисленные религиозные учреждения по всему mezzogiomo в честь своей святой покровительницы, показательным, несомненно, является то, что в ряде случаев эти названия так и не закрепились за ними. В Неаполе жители не восприняли нового названия церкви Святого Доминика и по-прежнему называли и называют ее до сих пор церковью Святого Доминика[889]. Также в Неаполе церковь Святого Августина так и осталась церковью Сант-Агостино алла Зекка, несмотря на попытку Карла II переименовать ее. Не удалось ему это и в Абруццо: церкви Святого Франческа в Сульмоне и святого Доминика в л’Акуиле, по-видимому, недолго носили имя Марии Магдалины. В отличие от Тосканы, где к четырнадцатому столетию ее имя, как мы видели, стало одним из четырех самых распространенных женских имен святых, оно, судя по всему, в Неаполитанском королевстве такого признания не имело[890]. Возможно, это обстоятельство свидетельствовало о сопротивлении народа непопулярной династии. Знатные семейства Неаполя имели вескую причину почитать святую анжуйского дома. Их поклонение святой доказывало их лояльность по отношению к новым правителям mezzogiorno, и они, как правило, получали щедрую награду за свои старания. Простому люду Regno, обозленному налоговой политикой и ненавидящему новых французских господ, мало что перепадало. И поэтому в них не было ни капли почтения к новому культу. Начиная с Сицилийской вечерни они сопротивлялись иностранному владычеству французов. По сути своей, как мне кажется, безразличное отношение народа к культу Марии Магдалины являлось одной из сторон сопротивления или, лучше сказать, откровенным вызовом власти анжуйской династии на юге Италии.
886
Латинский вариант надписи см.
887
О Теобальдо и фресках с его изображением см. гл. 10. Лоррейн Шварц обратил внимание на странный символ в часовне, вероятно, указывающий на связь с анжуйской династией. На фреске «Прибытие в Марсель» изображена «странная фигурка, состоящая из башенки с амбразурой, окруженной двумя флагами, на каждом из которых виден символ коммуны Ассизи. Под башенкой висят две перевернутые короны». По мнению Шварца, одна из перевернутых корон напоминает об отречении святого Луи Тулузского, сына Карла II, отказавшегося от престола ради того, чтобы стать францисканским монахом. Луи умер в 1297 году, его тело было перемещено во францисканскую церковь в Марселе, и в тот же год Ассизи заключил договор о союзе с Неаполем. Если принять во внимание все эти совпадения, то не исключено, что странный символ, изображенный на фреске «Прибытие в Марсель», служит епископу Понтано для того, чтобы указать на свои союзнические отношения с Анжуйской династией. См.
889
Вот описание этой церкви, сделанное в восемнадцатом столетии: «Benche detto serenissimo Re facesse intitolare la detta chiesa col nome di S. Maria Magdalena, questo titolo регт non lo ritenne, ma perserverr sempre col nome di Chiesa di S. Domenico, stante l’uso gia fatto antecedentemente di chiamarla cosm». ASN, Mon. Sopp. San Domenico Maggiore, fasc. 25, f. 8.
890
Так, например, имя Магдалина не встречается в списке умерших монахинь обители Святой Патриции в Неаполе. См.