Благодаря феноменальному успеху «Аигеа Rosa» Сильвестро Маццолини, только в шестнадцатом веке выдержавшем девятнадцать изданий, имена Карла II и Марии Магдалины и многие столетия после смерти анжуйского правителя оставались неразрывно связанными[931]. Карл II несомненно обрадовался бы, узнав, что его духовная связь с Марией Магдалиной сохранилась в памяти на века, что паломники по-прежнему посещают святилища в Провансе[932]. Впрочем, несмотря на все свои старания насадить культ Марии Магдалины в mezzogiorno, ему не удалось добиться в южной Италии особых успехов. Горячими почитателями названной выше святой становились лишь те, кто связывал свои интересы с интересами анжуйского королевского дома. Простой люд в Regno как не питал теплых чувств к анжуйской династии, так и был безразличен к святой Марии Магдалине, заступнице анжуйской династии. Но там, где гвельфы были серьезной силой, особенно в центральной Италии, где проповедь нищенствующих монахов находила отклик, там в Средние века процветал королевский культ Марии Магдалины.
ЭПИЛОГ
«В ПАМЯТЬ О НЕЙ»: ОТ ЛЕГЕНДЫ К ИСТОРИИ
Несмотря на то что многие латинские и греческие Отцы Церкви утверждают, что эта Мария не сестра Лазаря, Августин тем не менее в своей «Be consensu evangelistarum» считал, что она и есть та женщина из Евангелия от Иоанна (11:2), где он говорит (о сестре Лазаря): «Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими». Стало быть, здесь все ясно, поскольку о том, что она отерла ноги, также сказано у Луки (7:37–38). Также в последней главе Евангелия от Марка, стих 9, написано, что «Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов». Григорий придерживается такого же мнения, как и вся католическая Церковь… Кроме того, следует больше доверять латинской традиции, а не греческой, ибо она проповедовала среди них в Марселе и его окрестностях.
Судя по вымученному объяснению Бернардино Сиенского, средневековые проповедники прекрасно знали, что образ Марии Магдалины, составленный на три четверти по приказу Папы Григория Великого и на одну четверть на основе легенды, принимали далеко не все. Как и Бернардино Сиенский, многие проповедники, в том числе Убертино да Касале, Лука да Битонто и Джованни да Сан-Джиминьяно, обращали в проповедях свое внимание на это затруднение[934]. Иоанн Библейский, например, говорил, что ни святой Амвросий, ни святой Бернард не считали Марию Магдалину и безымянную peccatrix из Нового Завета одним и тем же лицом, несмотря на то что так думали Папа Григорий Великий и Августин[935]. Рассказывая о несогласии Отцов Церкви относительно личности Марии Магдалины, проповедники давали новый повод для сомнений в отношении достоверности образа этой святой.
В эпоху позднего Средневековья посеянные семена сомнения стали прорастать в среде мирян. Во Флоренции Диодата Адимари была столь обеспокоена этим обстоятельством, что даже писала своему духовному наставнику Антонио Пьероцци, спрашивая, что он думает по этому поводу. В ответном письме он сообщает:
По первому вызывающему сомнения пункту: является ли та грешница Марией Магдалиной, сестрой Лазаря и Марфы, богатых и уважаемых аристократов; или это другая женщина, имя которой авторы Евангелий просто не упоминают… Я полагаю, вместе со святым Григорием и святым Августином, что она и есть та женщина, во-первых, великая грешница, а затем величайшая последовательница Христа[936].
931
Об этих девятнадцати изданиях см.
932
К четырнадцатому столетию Сент-Бом и церковь Святого Максимина стали столь крупными центрами паломничества, что королю Роберту пришлось вновь открыть постоялый двор для пилигримов и увеличить количество священников, так как те, что имелись, не справлялись с возрастающим притоком посетителей, желавших прослушать здесь мессу. В 1354 году его наследнице, королеве Джованне, довелось столкнуться с одним из частых последствий успешного коммерческого предприятия: судебным делом, предметом которого стало право торговать в святилище значками паломника. На значках, и об этом надо сказать, был изображен герб Анжуйской династии. См.
934
Arbor vitae, кн. 3, гл. 22, с непронумерованными страницами; MS Casanat. 17, f. 66r; в
935
«Notandum tamen quod Ambrosius et Bernardus dicunt hanc peccatricem non fuisse Mariam Magdalenam sed aliam/ Gregorius vero in omelia hodierna et Augustinus secundum
936
Lettere di santi e beati fiorentini, под ред.