Мария Магдалина

Итальянское религиозное искусство, найдя этот мотив неотразимым, помещало, как тому учили религиозные трактаты, у подножия креста людей всякого звания. Чаще всего у ног Христа изображали святого Франциска с Марией Магдалиной; впрочем, было множество случаев, когда на коленях перед распятием стояли beati и заказчики (духовные и светские). На панно кисти Джакопо ди Паоло Мария Магдалина, изображенная в нехарактерной для себя позе, протягивает руки к коленопреклоненной beata. Она, видимо, учит свою ученицу размышлять с состраданием о распятии Христа (рис. 15)[239].

_{Рис. 15. Мария Магдалина и Беата под распятием (1400).}

_{Панно кисти Джакопо ди Паоло. Художественная галерея университета Вандербилъда, Нэшвилл.}

_{Фото опубликовано с любезного разрешения руководства Художественной галереи}

Отождествление со страдающей Магдалиной приобрело такую силу, что образ ее зачастую оказывался в картинах религиозного содержания лишним. Традиционное для Марии Магдалины место отныне занимает на бесчисленных запрестольных образах, панно и фресках святой Франциск[240]. И хотя на них гораздо чаще изображают францисканцев, чем доминиканцев, тем не менее встречаются множество изображений с Домиником или доминиканцами — они молятся или обнимают ноги распятого

Христа. Впрочем, доминиканские художники были более осмотрительны, нежели их коллеги-францисканцы. Хотя доминиканцы, не задумываясь, помещали себя у подножия креста, на картине они в редких случаях — в отличие от Марии Магдалины или святого Франциска — обнимают его. Обычно члены ордена проповедников погружены в созерцательную молитву. И примером такой манеры изображения являются миниатюры из «De modo orandi» святого Доминика[241].

Тем не менее Екатерина Сиенская — член доминиканского ордена терциариев — убеждала своих духовных дочерей бросаться по примеру Марии Магдалины к подножию креста. Екатерина увещевала Монну Меллину Луккскую бежать «вместе с любезной и любящей Магдалиной к самому прекрасному и древнему кресту», где она будет лично поджидать ее. В письме к Монне Агнесе Малаволти она писала, что Мария Магдалина «обняла крест. Чтобы увидеть своего учителя, она буквально купается в крови»[242]. На одном сиенском, четырнадцатого столетия, написанном красками распятии Мария Магдалина поклоняется крови, обильно струящейся из ран на ногах Иисуса. На другом изображении распятия, находящемся в апсиде церкви Святого Франциска в Ареццо, в такой же точно позе изображен Франциск (рис. 16 и 17). Композиционно эти фигуры удивительно схожи. Они обе буквально купаются в крови, символизирующей человеческие страдания Христа и его великую жертву. Поклоняясь ей, погружаясь в нее, они разделяли с ним его страдания и очищались от грехов.

_{Рис. 16. Магдалина у ног Христа (вторая половина XIII в.).}

_{Деталь распятия кисти сиенского мастера. Галерея академии, Флоренция.}

_{Фото опубликовано с разрешения Soprintendenza per i beni artistici e storici delle provincie di Firenze e Pistoia}

_{Рис. 17. Святой Франциск у ног Христа (XIII в.).}

_{Деталь распятия, приписываемая кисти Маргарито д'Ареццо. Базилика Святого Франциска, Ареццо.}

_{Фото автора}

***

В конечном счете нищенствующие ордена добились огромных успехов именно благодаря тому, что отождествляли себя с образом Марии Магдалины. В конце тринадцатого столетия Папа Григорий X, с похвалой говоря о смешанной и апостолической жизни нищенствующих монахов, сравнивал их с Марией Магдалиной, а в представлении художников и их заказчиков нищенствующие монахи были настолько тесно связаны с понятиями постоянство и сострадательное благочестие, что даже отпала необходимость изображать у подножия креста фигуру Марии Магдалины. Достаточно было вместо нее нарисовать Доминика или Франциска, и все вспоминали о ее неистовой преданности Иисусу Христу.

239

Это изображение распятия Христа принадлежит болонской школе и было написано примерно в 1400 году. Ван Марль называл Джакопо ди Паоло «самым вульгарным» болонским художником четырнадцатого столетия. См. Fern Rusk Shapley Paintings from the Samuel H. Kress Collection: Italian School, 3 vols. (London: Phaidon Press, 1966), vol. 1 XII–XV c. 72.

240

И тому множество примеров. См. Evelyn Sandburg Vavala La croce dipinta italiana e l’iconografia della passione (Verona: Apollo, 1929), рис. 518, 522, 525, 529, 533, 536 и 550. О влиянии присущего францисканцам духовного начала на живопись см. Daniel Russo «Saint Fran3oir, le Franciscains et les representations du Christ sur la croix en Ombre au XIIIe siecle. Recherches sur la formation d’une image et sur une sensibite au Moyen Age», MEFRM 96/2 (1984): 647–717. Об отождествлении нищенствующих монахов с образом Магдалины в искусстве см. также работу Рассо «Между Христом и Марией: Магдалина в итальянском искусстве XIII–XV вв.» в сборнике «Мария Магдалина», под ред. Дюперрэ, с. 173–190, и труд Сары Уилк Культ Марии Магдалины во Флоренции пятнадцатого столетия и ее иконография, Studi Medievali, 3d series, 26 (1985) И: 685–698.

241

MS BAV Ross. 3, ff. 6r—13r. Уильям Гуд публикует в своей работе «Фра Анжелико в Сан-Марко» прекрасную репродукцию, на которой у подножия креста изображен доминиканский монах. William Hood Fra Angelico at San Marco (New Haven: Yale University Press, 1993), рис. 189.

242

Le terre di S. Caterina da Siena, под ред. Никколо Томмазо, в 4-х томах (Florence: G. Barbera, 1860), т. 1, письмо 61 (Монне Агнесе Малаволти) и т. 2, письмо 164 (Монне Меллине). «The Letters of St. Catherine of Siena», т. 1 (4 предполагается), перев. Сюзанны Ноффке, доминиканский орден (Mediaeval & Renaissance Texts &Studies, vol. 52) (Binghamton, New York: Center for Mediaeval and Renaissance Studies, 1988). См. письма 2 и 58.