Мария Магдалина

То, что он называет добродетельными делами, известно также под другим названием и является не чем иным, как делами милосердия, направленными на удовлетворение физических потребностей, которых во времена Папы Иннокентия III было не семь[269]. Однако уже спустя одно поколение в пасхальных проповедях появляется это седьмое и последнее дело милосердия. В пасхальной проповеди на ту же тему Хьюго Сентшерский (ум. в 1263 г.), доминиканский архиепископ во Франции, получивший впоследствии титул кардинала Санта Сабина в Риме, упоминает седьмое благое дело, поясняя: «Я был мертв, и вы погребли меня». Это место встречается в Книге от Товия, не в Евангелиях. Христос сам называет добродетельные дела ароматами милосердия[270].

У каждого сословия были определенные обязанности перед мистическим телом Христовым — Церковью. Те, кто следовал путем Марии Иаковой, монашество, подчинявшееся монастырским уставам, должны были умащивать голову Иисуса, предаваясь молитве и созерцанию. Те, кто шел дорогой Саломии, — духовенство, заботились о теле Иисуса — его Церкви, словом и делом. И, наконец, те, кто выбрал удел Марии Магдалины, миряне, должны были умащивать ноги Иисуса миром благотворительности, то есть заниматься семью делами милосердия. Наглядным свидетельством такого служения Марии Магдалины являются ее изображения, где, как правило, ее можно увидеть вместе с алавастровым сосудом. В буквальном плане это обычный кувшин с притираниями для тела Христа. Однако в мистическом — это сосуд с драгоценными ароматами, метафорически обозначающими ее благие дела, которыми она — символ мирян — умащивала малых мира сего.

Через сто лет после того как Папа Иннокентий III произнес свою пасхальную проповедь, в начале четырнадцатого столетия, когда доминиканец Джордано да Пиза проповедовал в Пизе, мы видим, что рамки представления о деятельной жизни для мирян значительно расширились. Отвечая, очевидно, на вопросы, заданные кем-то из его слушателей о том, какой род деятельной жизни достойней, доминиканский монах сознается: «Многие приходят ко мне и спрашивают: «Брат Джордано, что лучше: поститься и читать «Отче наш» или для получения отпущения грехов совершить паломничество, раздавать милостыню или прислуживать в больницах?» Все спрашивают меня об этом»[271]. После некоторого раздумья он отвечает:

Такая жизнь многообразна в своем проявлении: те, кто предан деятельной жизни, дают беднякам пищу, одевают их, утоляют их жажду, посещают больных и томящихся в темнице, и тому подобное; раздают милостыню и постятся, носят власяницу и блюдут умеренность и так далее. К деятельной жизни относится, кроме того, брак, забота о семействе, руководство им и наставление заповедям божьим, управление людьми и их направление, а также защита веры от безбожников. Деятельная жизнь также подразумевает строительство мостов и больниц, уход за больными и совершение паломничества. Проповедование тоже является частью деятельной жизни[272].

Представление Джордано о деятельной жизни мирян поразительно всеобъемлюще и включает в себя все семь традиционных, направленных на удовлетворение физических потребностей дел милосердия. Также сюда входит искупление грехов, руководство семьей и обществом, внесение своей лепты в общее благосостояние, защита веры, и совершенно естественно для тех, кто всем этим занимается, — проповедь.

Проповедь о том, что жизнь мирян должна увлечь за собой opera misericordiae — дела милосердия, была в итальянских коммунах услышана. Многие из popolo представителей купеческого и ремесленного сословий, составлявших основную массу аудитории проповедников, хотели как вести, совершая добрые дела, покаянную жизнь, так и помогать своей благотворительностью коммуне. Так ценности покаянного образа жизни незаметно стали одним целым с ценностями гражданского религиозного общества в попытке решить некоторые социальные проблемы — бедность, проказа, оставленные дети, проституция, — которые в средневековых городах приобрели только больший размах[273]. Общины кающихся помогали коммуне тем, что оказывали необходимые социальные услуги: они, например, погребали мертвых и утешали приговоренных к смертной казни[274]. Другие общины, как, скажем, посвященная Марии Магдалине, в Борго Сансеполькро, занимались возвращением к нормальной жизни раскаявшихся проституток[275]. Отдельные лица оказывали существенную помощь своим городским общинам. По оглашении последней воли Франческо ди Марко Датини (ум. в 1410 г.), купца из Прато, стало известно, что он завещал огромную часть своего состояния на оказание помощи беднякам родного города и 1000 флоринов — больнице Санта-Мария Нуова на строительство приюта для подкидышей. На склоне лет Франческо, видно, не остался глух к проповедям нищенствующих монахов[276].

269

См. Irenee Noye Misericorde (oeuvre de), DS 10 (1980), 1327–1349. До двенадцатого столетия их было шесть — те, что названы в Евангелии от Матфея (25: 35–36). В конце двенадцатого добавили еще одно — погребение мертвых, — позаимствовав из Книги от Товия (12:13). См. там же, с. 1341–1342.

270

«Mortuus et sepelistis. Hoc invenitur in Tobia quia in evangelio non est. Quantum autem sint odorifera ista aromata ipse Christus ostendit». MS Angelica 1057, f. 50v; в RLS не указана. О Хьюго Сентшерском см. Е. Mangenot Hughes de Saint-Cher в DTC 7. 1 (1922), 219–239.

271

Эту проповедь в виде отдельной брошюры издал П. Занотти. См. P. Zanotti La vita attiva e contemplativa predica di frate Giordano (Verona: Tipografo Vescovile, 1831), 13. В том же году она была опубликована в Prediche del Beato Fra Giordano da Rivalto dell’ordine dei Predicatori. Recitate dal MCCCIII al MCCCVI, под ред. Д. Морени, в 2-х томах. (Florence: Magheri, 1831), т. 1, с. 180–189.

272

La vita attiva, 13–14.

273

См. John Henderson Piety and Charity in Late Mediaeval Florence (Oxford: Oxford University Press, 1994).

274

Об общинах см. работу Хендерсона Благочестие и благотворительность во Флоренции времен позднего Средневековья и Ф.И. Уисманна Религиозное братство во Флоренции эпохи Возрождения (F.E. Weismann «Ritual Brotherhood in Renaissance Florence», New York: Academic Press, 1982).

275

James Banker Death in the Community: Memorialization and Confraternities in an Italian Commune in the Late Middle Ages (Athens, GA: University of Georgia Press, 1988), 23, прим. 23. Основание общин для раскаявшихся проституток — эту тему я рассматриваю в 6-й главе.

276

Был основан приют «Ospedale degli Innocenti». О Франческо Датини см. Ms Ongo The Merchant of Prato: Francesco di Maria Datini (New York: Knopf, 1957). О завещании Датини см. Philip Gavitt Charity and Children in Renaissence Florence: The Ospedale degli Innocenti, 1410–1536 (Ann Arbor, MI: University of Michigan, 1990). О завещаниях как форме выражения личного благочестия см. Samuel К. Cohn Jr. The Cult of Remembrance and the Black Death: Six Renaissance Cities in Central Italy (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1992).