Биологическая сущность и духовный сан, как нарочно, препятствовали нищенствующим монахам вести такую мистическую жизнь, о которой они страстно мечтали и которой предавалась — в строго определенные семь часов — отшельница Мария Магдалина. Подробно рассказывая своей аудитории о созерцательной жизни, проповедники хотя бы таким образом, косвенно, с радостью окунались в восстанавливающие духовные силы воды религиозной медитации.
Поэтому неудивительно, что проповедники получали удовольствие, описывая непривлекательное и пустынное место, выбранное Марией Магдалиной, жаждущей предаться в уединении раздумьям над словами Христа, для своего затворничества. Его называли по-разному: aspirum heremum, repes, spelunca, desertum или antrum — все эти слова обозначают пустыню или пещеру, так кратко в Средние века называли «пустынное место». Францисканец Сервасанто да Фаэнца был вовсе не одинок, когда описывал это место как совершенно лишенное радующего глаз природного убранства: вокруг не было ни ручьев, ни деревьев, ни даже хоть какой-нибудь травы[328]. Салимбене (ум. в 1288 г.) — словоохотливый францисканский летописец, действительно совершивший паломничество к пещере Марии Магдалины в Провансе, описывал эту местность как «уединенную, необитаемую и пустынную»[329]. Интересно то, что, хотя vita eremitica начала свое хождение уже в девятом веке, точно указывать местонахождение этого пустынного места (этой глуши) на юге Франции стали в агиографической и гомилетической литературе лишь с двенадцатого столетия[330]. Впрочем, даже тогда его обычно не называли, а говорили только, что оно имеет какое-то отношение к Марселю. Так, например, Бертран Турский писал, что пещера находится в deserto marsiliense, в Марсельской пустыне (глуши), а Жан де Мэйи помещал ее в четырнадцати милях от Марселя[331].
Часто кульминационным пунктом проповеди о Марии Магдалине становился рассказ о мистическом вознесении святой в пустыне. Францисканский настоятель Лука да Падова (ум. в 1287 г.) в конце одной из своих проповедей поведал о том, что аскетическая жизнь Магдалины, посвященная религиозной медитации, подчинялась законам ordo in contrarium — порядка через противоположность. До своего обращения она была страшной грешницей, после же стала столь добродетельна, что ангелы вознесли ее на небеса. Кроме того, необходимо осознать то обстоятельство, что вознесение ее было не только интеллектуальным, но и телесным. До своего обращения она одевалась в красивую и дорогую одежду, после же ничто не покрывало ее тела. Наконец, что касается еды, то, будучи грешницей, она привыкла вкушать всякие лакомства, теперь же питалась небесной пищей, совершенно отказавшись от угощения для плоти[332].
328
«In quo quidem loco, nec aquarum fluenta, nec arbor, nec herbarum solaria». MS Antoniana 490, f. lOOv; в
329
331
Проповедь № 217 в Sermones Bertrandi de tempore et de sanctis. Una cum quadragesimali epistolari (Страсбург: Георг Xyc-нер, ок.1500 г.), страницы не пронумерованы. Доминиканский монах и агиограф Жан де Мэйи полагал, что это место «fere.xiiii. milibus a Marsilia». MS BAV Vat. lat. 1198, ff. 69v—70v. По мнению Салимбене, оно расположено в пятнадцати милях от Марселя, Хроника, т.1, с. 962.
332
«Primo enim cum hominibus ut peccatrix vilissima conversabatur. Sed postmodum ab angelis vero praeciosissima ad celestia ellevabatur… corpus eius quia non tamen intelectualiter sed etiam sensibiliter corpore ellevabat. Item quae prius mollibus et praeciosis vestimentis induebatur, iam nullo materiali vestimento tegebat[ur]. Item quae delicatis cibis utebatur, iam celesti cibo reficiebatur, omni refectione carnali abiecta». MS Antoniana 466, f. 270v;