Подобные лишения, как замечает Пьетро де’Натали в «Catalogus sanctorum», свидетельствуют о том, что Христос пожелал угостить Марию Магдалину не земной, а небесной пищей[333]. Проповедники и авторы житий сопоставляли божественную еду, приготовленную Иисусом для Марии в Вифании, с ангельской пищей, предлагаемой ей в пустыне. Голодание, как было прекрасно известно в Средние века, часто становится причиной мистических видений и таких сопутствующих сверхъестественных состояний, как левитация. Доменико Кавалка называет мистическую левитацию Марии Магдалины «примером духовной концентрации», одним из многих видов молитв, разбираемых им в его «Frutti della lingua». Он говорит, что одни из тех, кто участвуют в этом, часто приходят в умственное исступление и перестают воспринимать окружающий мир; другие же «силой пребывающего в упоении сердца воспаряют телесно над землей, как Фома Аквинский, святой Ансельм и Мария Магдалина»[334]. Маргарита Кортонская также парила в воздухе, возможно, по примеру «духовной концентрации» Марии Магдалины. Брат Гиунта, ее биограф, который, не колеблясь, называет Маргариту второй Марией Магдалиной, рассказывает множество случаев, когда она воспаряла над землей, в том числе и тот, во время которого она испытала экстаз мистического брака. Возложив на ее голову диадему и надев ей на палец кольцо, Иисус велел ангелам наделить ее той же способностью к созерцанию, какая некогда была им дарована Марии Магдалине[335].
Мотив удаления Марии Маргариты в пустыню встречается не только в житийно-церковной литературе и проповедях, но и в литургии. К началу четырнадцатого столетия существовало уже немало гимнов, славящих святую пустынницу. В одном, исполняемом во время часов перед обедней, говорилось следующее:
Возрадуйся, дщерь царя царей,
Покидающая пещеру в семь часов[336].
В одном из двух хвалебных гимнов Савонаролы, посвященных Марии Магдалине, поется о святой, поддерживаемой в воздухе ангелами во время религиозной медитации в пещере. Он призывает аудиторию своими сладостными песнями и чистыми помыслами присоединиться к ней, пребывающей на непривлекательного вида горе:
Воспарите на ту неприветливую гору,
Где Мария Магдалина предается созерцанию,
Поднимемся со сладостными песнями
И чистыми и ясными помыслами.
Она парит в воздухе
Перед дорогим ликом Назарянина[337].
Если пишущая братия, представляя себе Марию Магдалину, испытывающую мистическое упоение в пустыне, приходила в восторг, что же тогда говорить о художниках. Почти во всех средневековых итальянских фресковых циклах, посвященных ее vita, можно встретить хотя бы одну сцену, изображающую уход ее от мира в пустыню, чего нельзя сказать о каком-нибудь еще эпизоде из ее жизни, изложенной в Новом Завете или в житиях[338]. Взять хотя бы Неаполь времен правления анжуйской династии. Здесь в трех церквах, расписанных в конце тринадцатого — начале четырнадцатого столетий фресковыми циклами со сценами из жизни святой, встречается сцена затворничества ее в пустыне. И, пожалуй, самым прекрасным является изображение кисти Пьетро Каваллини, которое находится в доминиканской церкви Сан-Доменико Маджоре (рис. 19)[339]. Во многих циклах, например, в церкви Сан-Доменико в Сполето, встречается сцена, где святая Мария Магдалина, поддерживаемая ангелами, парит в воздухе, позаимствованная, по-видимому, из изобразительного ряда Вознесения Девы Марии (рис. 20)[340]. Следует, однако, заметить, что эта сцена встречается не только во фресковых, рассказывающих о жизни святой циклах, но также на отдельных «портретных» фресках, запрестольных образах, панно и в росписи на пределле, иллюстрированных рукописях. В одной религиозной книге, написанной на латыни, но созданной в Германии, имеется иллюстрация, на которой Мария Магдалина, совершенно обнаженная и прикрытая лишь своими густыми волосами, парит над землей, поддерживаемая ангелами в огненно-красных одеждах (рис. 21)[341].
333
«Ut sic daretur intelligi: quod non terrenis dapibus sed epulis tantum celestibus earn Christus disposuerat satiare… Sic que saciata nullis aliis corporalibus alimentis indigebat».
334
Racconti esemplari di predicatori del Due e Trecento, под ред.
336
Это один из трех гимнов, обнаруженных в приложении к проповеди
337
Это строфы 1, 2 и 9 хвалебного гимна (
338
О том, где находятся фресковые циклы, изображающие сцены из ее жизни, говорится во 2-й главе, прим. 191. Из тринадцати фресковых циклов времен позднего Средневековья со сценами из ее жизни только в двух нет этого эпизода. Во-первых, в часовне Марии Магдалины церкви Святого Антония ди Ранверсо. Поскольку большая часть этого поврежденного цикла утрачена, то сцена, изображающая ее затворничество, предположительно все же существовала там. Лишь во Флоренции в капелле Ринуччини при церкви Санта-Кроче, где работал Джованни да Милано, нет этой сцены. Из пяти сцен четыре — это евангельские сюжеты, и одна позаимствована из житийной литературы. Речь идет о Марсельском чуде. Возможно, художник потому не счел нужным изображать предающуюся религиозной медитации Марию Магдалину, что уже нарисовал сцену в Вифании (редкое явление!), где святая сидит у ног Христа и внимает каждому его слову.
339
Все три церкви — Сан-Лоренцо Маджоре, Сан-Доменико Маджоре и Сан-Пьетро а Маиэлла — прямо или косвенно находились под покровительством анжуйской династии либо были как-то связаны с ее представителями (эта тема будет рассмотрена в 11-й главе). Об убранстве трех часовен см.
340
О других примерах использования этого мотива см. La Maddalena fra sacro e profano, 31–64, 218–227. О часовне см. гл. 2.
341
Эта миниатюра была взята из рукописи четырнадцатого столетия, религиозной книги, посвященной Марии Магдалине. Она состоит из жития святой, рассказа о сотворенных ею чудесах, пяти проповедей, антифонов и гимнов. Эта рукопись была переписана в Германии